И все же это была только внешняя причина ее раздражения. Где-то подспудно жило недовольство собой, своей слабостью. Она не смогла изменить железный ход стройки. Все: и система зарплаты рабочих, и многочисленная отчетность, и, в конце концов, разные стимулы — толкало стройку только в одном направлении: больше, больше! Скорее, скорее!
Правда, на стройке висел плакат, призывающий сдать корпус с оценкой «хорошо». Но она, да и все знали, что лозунг формальный.
Аксиома недавно увидела, как мучаются люди, живущие в новых домах. Композитор не спит, не работает от шума сверху; летчик-испытатель не может отдохнуть после своей трудной, опасной работы от шума через стену; в доме на Амурской — об этом рассказала Маша — жильцы не могут открыть двери… Никто не догадывается, но она обрадовалась, когда временно стала прорабом, хотела повернуть все по-другому. Не получилось: слабая она! Поэтому перестала себя уважать… И Важина не уважает… Когда он пришел, сразу: качество, качество! А получился пшик… Вот он сидит перед ней, довольный, чистенький, с улыбочкой красавца мужчины. Хочет ей внушить и дальше работать прорабом… Да нет, дураков мало.
— Нет никого, чтобы заменить? — повторила она слова Важина. — Это меня не касается… Ведь Петр Иванович просил вас отменить его отпуск.
Важин понял, что с Аксиомой нужно по-другому. Он встал. Да, тут уж ничего не поделаешь, придется… Она не уступит. И, уже приняв решение, ему вдруг захотелось просто так, для себя, понять, почему она переменилась.
— Вот что, Нина… — Он сказал это дружелюбно, сейчас уже можно и без отчества. — Человека действительно на ваше место нет. О Петре Ивановиче не может быть и речи… Но вы, наверное, правы. Что ж, завтра не выходите на работу. Только, — он пристально посмотрел на нее, — после того, как мы решили… В общем, мне кажется, дело в другом, не в отпуске. Правда?
— Да.
— Я не настаиваю — не имею права. Но может быть, есть смысл рассказать мне истинную причину.
— Может быть.
Он посмотрел на часы:
— Ничего, подождут. Я слушаю вас, Нина.
…У ворот стройки они остановились.
— Я должен вам ответить, — сказал Новый начальник. — Но, по правде говоря, я не готов. Конечно, вы правы, что на стройке качеством не занимаются как следует… Но мне кажется, некоторые ваши утверждения ошибочны. Вы говорите «бог качества» и «бог количества». Скажите, а почему они, ваши боги, должны между собой враждовать? Разве их нельзя помирить?
— Нет, нельзя.
— Разве? Подумайте, ведь без количества не может быть и качества. Качество не в воздухе висит. И если вы хотите знать, Алешка во многом прав. Его бригада скомплектована только для монтажа. Если он будет делать навес для столярки, он не выполнит план…
— Ах, план? — иронически повторила Аксиома. — Вот отсюда все и берется. Запишут одни люди цифры, может быть И недостаточно продуманные, а другие люди из них делают фетиш. И вот уже простые цифры получают название «план», который не подлежит обсуждению. Его надо выполнять. Так?
— Да, план надо выполнять. Оттого, что он не всегда хорошо обдуман, не значит, что к выполнению плана нужно относиться легкомысленно. — Новый начальник помедлил. — Пожалуйста, только не подумайте, что я вас агитирую… Вы говорили со мной очень откровенно, и мне хочется быть с вами тоже откровенным. Сейчас я говорю то, что думаю, в чем я глубоко уверен. Все наше хозяйство, Нина, построено на плане. Если его не будет, у нас все развалится. План должен выполняться сверху донизу, если хотите, — да, в какой-то мере его надо фетишизировать, как вы выразились.
— Значит, столярные изделия должны мокнуть под дождем?
— Нет, не должны. Я пришлю вам плотников, они сделают навес. А Кусачкину сделаю внушение. Он обязан был выполнить ваше распоряжение. Хотя повторяю: он прав.
Им обоим вдруг захотелось посмотреть друг другу в глаза.
— Я рад, что мы поговорили откровенно, — Важин протянул руку. — Что касается качества, я не готов к разговору. Подумаю… Мне только кажется, что тут, как в каждом деле, нужна система, по-кустарному не выйдет. Подумаю.
— Одну минуту. — Аксиома улыбнулась. — Я вам что-то скажу. И тогда мы попрощаемся… Говорите, нужна система. Может, это и так. Но скажите, Игорь Николаевич, почему это у нас, когда речь заходит о том, что нужно навести порядок на данном, конкретном участке, мы сразу начинаем говорить и мыслить в государственном масштабе? А? Я, — Аксиома показала на себя пальцем, — мастер, сейчас и.о. прораба, хочу навести порядок у себя на участке… Вы, — она, все так же улыбаясь, показала пальцем на Нового начальника, — начальник СУ и обязаны — да-да, именно обязаны! — мне помочь. А вы сразу о системе… Или, может быть, вас переводят в министерство, Совет Министров?