Они поехали втроем.
Как-то само собой получилось, что без соседа Миши никак нельзя было обойтись. Он даже принял на себя руководство поездкой. Миша потребовал, чтобы Петр Иванович обязательно приоделся. Брюки нового синего костюма сосед принял; пиджак категорически забраковал («Не годится, уважаемый!»), галстук принес свой. Потом он побежал в гараж и вывел свою машину.
Петра Ивановича сосед Миша вел по лестнице, поддерживая за локоток, и даже легонько подсадил в машину. По дороге Миша без устали трещал и договорился до того, что завтра закажет мраморную доску.
— Да-да, глубокоуважаемый, обязательно. На доске золотом: «Тут проживает лучший прораб Петр Иванович Самотаскин».
Аксиома выглядела похудевшей. Она весело смеялась и, как показалось Петру Ивановичу, слегка прижималась к нему. Самотаскин еще не совсем очнулся и сейчас, сидя в машине, все соображал, где же сон: очередь жильцов с табличками или приглашение и эта поездка?
У дома № 17 по Глубокому Миша остановил машину, выскочил и торжественно распахнул дверцу:
— Прошу вас, уважаемый!
Об Аксиоме Миша, видно, забыл, потому что, когда Петр Иванович вышел, он сразу захлопнул дверцу, и Аксиоме пришлось ее снова открывать.
Они зашли в подъезд.
— Какая квартира? — громко и торжественно, как говорят только на свадьбах, спросил Миша.
— Извините, забыла. Но пойдем в тринадцатую. — Аксиома искоса посмотрела на Петра Ивановича.
Сосед Миша побежал вперед. Когда Петр Иванович и Аксиома поднялись по лестнице, дверь тринадцатой была уже открыта, а на площадке, вытянувшись, стояли ее жильцы: молодой человек, высокий, статный, женщина и мальчик.
— Прораб вашего дома, — громко представил Миша Петра Ивановича. — Так сказать, первопричина сегодняшнего торжества. А это его правая рука, так сказать, — Миша показал на Аксиому.
— Пожалуйста, дорогие гости! — сказал хозяин. — Хотя встреча намечена в верхней квартире, я и Лена… Мы с удовольствием предварительно… Проходите, пожалуйста… Я и Лена… Меня звать Борис, жену Лена, сын Владик.
Стол был накрыт через две-три минуты.
— Пожалуйста, к столу… Мы и Лена…
Тут впервые Петр Иванович обрел дар речи.
— Одну минуту. Скажите, — строго спросил он, — шум сверху есть?
— Шум? — удивился Борис. — Нет… Пожалуйста, за стол…
— Сбоку? — так же строго спросил Петр Иванович.
— Сбоку? Извините, тоже нет. Конечно, если вы без шума не можете, я сейчас к соседу…
— Протечки через степу? — допрашивал Петр Иванович.
— Лена, скажи ты! — в отчаянии воскликнул Борис.
— Двери, окна?
— Лена!
Тут уже Лена взяла за руку Петра Ивановича и повела к столу:
— У нас все в порядке, дорогой…
— Петр Иванович! — быстро подсказал Миша.
— …Петр Иванович. Поэтому жильцы и решили встретиться со строителями. А то ругают их, надо и не надо…
Аксиома видела, как смягчилось лицо Петра Ивановича, исчезли резкие складки на лбу, губы, всегда сжатые в узкую полоску, стали чуть полнее — проглянул другой человек, добрый и, может, даже веселый. «Веселый? — Она внутренне рассмеялась. — Это Петр Иванович — веселый?»
Хозяин поднял рюмки.
— Мы и Лена… — начал он. — Вот уже тут два года… с большой радостью… Мы и Лена благодарим прораба Петра Ивановича за… — Он посмотрел на жену.
Но Миша и так долго ждал, он посчитал официальную часть законченной.
— Будем! — громко сказал он, лихо опрокинув в рот довольно внушительную стопку.
Дальше Миша, приняв на себя руководство торжеством, вел дело в быстром темпе. Он объявлял тосты — за уважаемых жильцов, причем за каждого по очереди, включая двухлетнего наследника; за уважаемого Петра Ивановича, чудесного человека, который бесплатно чинит замки; за уважаемый дом, который так хорошо построил уважаемый Петр Иванович, за правую руку Петра Ивановича несравненную Нину Петровну.
Миша столь странно посмотрел на прораба и его «правую руку», что Аксиоме показалось, будто он сейчас закричит «Горько!..». Но в это время раздался стук в дверь, в комнату влетел лохматый человек с черной бородой.
— Что вы тут сидите, лясы точите! Прорабы уже приехали! — отчаянным голосом закричал он.
— Как прорабы? — Миша поднялся. — Что вы такое, милейший, говорите? Вот прораб — наш глубокоуважаемый Петр Иванович Самотаскин и его правая рука несра… несравненная…