Неизвестно, чего бы еще она наговорила, но в это время раздался телефонный звонок.
— Ну кто там? — Аксиома схватила трубку. — Ах, это вы! — ласково произнесла она. — Это вы, Игорь Николаевич?! Так приятно!.. что вы позвонили… Нет-нет, действительно приятно… Это я вчера «огрызалась», как вы говорите, случайно. Конечно. Может быть, мне приехать к вам в восемнадцать тридцать? Что-что? Нет, в райком я не поеду… На стройку пришли уважаемый Петр Иванович. Они хоть говорили, что не выйдут на нашу стройку, но, к счастью, изменили свое решение. Вот пусть и идут в райком… Я сейчас им трубку передам.
Аксиома передала Петру Ивановичу трубку:
— Вас, уважаемый…
Петр Иванович послушал, коротко ответил:
— Хорошо, буду.
— Минутку-минутку, уважаемый Петр Иванович! — Аксиома подхватила трубку, которую он хотел положить на аппарат, красные пятна пошли по ее лицу. — Это снова я, Игорь Николаевич. Так к вам заехать в восемнадцать тридцать? — ласково спросила она. — Будете в райкоме?.. Жалко… А что там такое?.. Вот видите!.. Жильцы жалуются? А кто? Ах летчик-испытатель, ну прорабу повезло. — Она повернулась к Петру Ивановичу и говорила, пристально глядя на него: — Тут легко будет прорабу отбиться — мол, конструктор виноват… А композитор, жильцы дома по Амурской, пятнадцать, по Зеленому проспекту не написали в райком? Нет? Ну, это, право, чудесно! Наш уважаемый прораб отобьется в райкоме… До свидания. Вы знаете, я тоже заеду в райком, вместе поедем оттуда… Хорошо? Вот и ладно… Ну-с, — она обернулась кругом, — кажется, все. У вас будут какие вопросы, уважаемый Петр Иванович? Нет? Вот и хорошо. Вы уж простите, уважаемый Петр Иванович, что мы тут с Алешкой Кусачкиным кое-что изменили в ваше отсутствие, в меру наших слабых сил… Но вам легко будет повернуть по-старому. Напоследок повторяю слова, которые вы изволили сказать в этой самой прорабской месяц назад: «Мне было очень приятно работать с вами…»
Аксиома с высоко поднятой головой вышла из прорабской. Да, она хорошо отчитала этого сухаря, кремня и еще, кажется, одно определение она забыла… Ах да — зубр! Значит, зубра. Она обязательно поедет в райком, посмотрит, как они там будут выкручиваться.
…Хотя она не спешила, думала приехать попозже, так получилось, что начало совещания задержалось, и Аксиома вошла в кабинет секретаря вместе со всеми.
Она села у конца длинного стола так, чтобы ей были видны и Важин и Петр Иванович. Нуте-с, уважаемый, интересно, как вы сейчас будете выкручиваться, юлить?
Секретарь райкома, худощавый, с тонким, несколько усталым лицом, был похож скорее на ученого. «Облапошат его наши запросто», — решила Аксиома. Секретарь коротко рассказал, что райком получает последнее время много писем о качестве строительства. Но два письма особо интересны: одно хвалит СУ-111, другое, от жильцов дома по Соболиной улице, критикует то же строительное управление. Тут секретарь встал и прошелся по кабинету.
— Можно было бы, — продолжал секретарь, — просто проверить письма и принять меры, но нам показалось, что эта встреча — жильцов и строителей — на многое откроет глаза. Если, — он улыбнулся, — если у нас состоится откровенный разговор… Как, Федор Семенович?.. Извините, я забыл представить присутствующих здесь.
Оказалось, что Федор Семенович, сидевший напротив Аксиомы, — крупный человек, у которого именно в этот момент лицо приняло простецкое выражение очень искреннего человека, — был заместитель начальника строительного главка Власов. И еще тут был кроме жильцов и строителей, которых Аксиома знала, директор проектного института.
— Конечно, откровенно, Борис Иванович, — сказал Власов. — Уж где-где, но в райкоме!..
Секретарь снова улыбнулся столь многозначительно, что Аксиома на миг заколебалась. Но тут же, глядя на лицо Власова, решила: обязательно облапошат!
По просьбе секретаря райкома летчик Фролов изложил историю с перегородками. А дальше пошло все как по-писаному: Власов посмотрел на управляющего трестом Воротникова, тот в свою очередь на начальника СУ-111; Важин с невинным лицом доложил, что все сделано по указанию конструктора.
— Выходит, СУ-111 не ругать нужно, а похвалить, Борис Иванович! — обратился Власов к секретарю райкома. — А остальные дома… Жильцы даже вечер устроили, благодарили строителей…
Аксиома пристально посмотрела на Петра Ивановича. Ну хорошо, Важин отбился, но ведь Петр Иванович хорошо знает, — в других его домах тоже плохое качество. Петр Иванович молчал.