Мы подошли к корпусу. Тут Моргунов, надавав мне кучу заданий, начал прощаться:
— Смотри проверь внимательно. К праздникам, хоть кровь из носу, нужно сдать корпус, — строго сказал он. — А я поехал. Напрасно отказываешься от треста. — Он пожал мне руку и шутливо добавил: — Чем выше начальство, тем легче работать.
— Вижу.
— Но-но, смотри мне! — Моргунов резко повернулся и быстро зашагал к выходу.
Хотя было уже восемь часов, в прорабской еще сидели люди. Анатолий еще не остыл после оперативки, и на его худых, впалых щеках были красные пятна.
— Ну вот вам еще одна новость, — сердито сказал он, увидев меня. — На четырех этажах отделку уж закончили, поставили пластмассовые крышки… вор появился.
— Как вор? — удивился я.
— Вот так, — захрипел мастер Агафон Иванович. — Понимаете, ворует ежедневно пять крышек.
— Что же делать? — спросил я.:
— Я предлагаю, — солидно вставил практикант Владик, — снять отпечатки пальцев.
— Чепуха, — возразил Агафон Иванович, — это, наверное, фэзеушник. Поймать и уши оторвать!
— Капкан, — мрачно произнес участковый механик, придерживая рукой вздувшуюся щеку (когда болят зубы, человек жаждет смерти своих ближних).
Спор разгорелся. Анатолий требовал, чтобы привели служебную собаку.
— Что вы, Анатолий Александрович, что вы! — испуганно перебила прораба архитектор. Она встала, провела рукой по гладко причесанным волосам. — Еще искусает его. Знаете что, давайте напишем вору, объясним, что скоро комиссия, попросим… Ну что вы смеетесь?
Громче всех смеялся Агафон Иванович.
— Попросим… Он на поллитру, подлец, собирает, а, вы ему… «попросим».
Спор начал выходить за служебные рамки, и, чтобы прервать его, я попросил Анатолия сопровождать меня.
Мы осмотрели все помещения и добрались до последнего, пятого этажа. Работы шли к концу. Но ведь нужно еще убрать корпус.
— Хорошо, Анатолий Александрович, — проникновенно начал я, — но сейчас…
Он не дал мне договорить.
— Знаю, знаю о чем может говорить сейчас главный инженер… Хотите, я скажу за вас? Хотите?
Невольно улыбнувшись, я кивнул.
Он взъерошил рукой волосы, очевидно копируя меня, и сладким голосом сказал:
— Как хорошо, Анатолий Александрович, — почти все закончено. Но вы знаете, на госкомиссии нужно показать товар лицом. Давайте посоветуемся! — И снова уже своим обычным раздраженным голосом добавил: — Вы это слово «посоветуемся» обязательно добавите… Это у вас стиль такой. Вы уже все давно решили, но хотите меня этим «посоветуемся» ублажить.
Мы вышли на лестничную площадку. Анатолий ударил рукой по перилам:
— Ну, а если я не хочу советоваться? Если я просто хочу убрать?
— Конечно, Анатолий Александрович, конечно — убрать. Только как, какими силами? Ведь чтобы…
— Корольков! — перегнувшись через перила, вдруг закричал Анатолий. — Сергей!
— Корольков… Сергей… Корольков! — подхватили на всех этажах. — Корольков, бегом к прорабу…
Анатолий усмехнулся:
— Сколько рабочих, по-вашему, нужно поставить на уборку? — резко спросил он.
— Я… думаю, по примеру прошлых больниц. На каждый этаж десять человек. Всего пятьдесят, наверное, дня на два.
— Сергей! — снова позвал прораб Анатолий.
— Корольков! — гремели этажи.
— Чего вы раскричались, Анатолий Александрович? Я тут.
Мы обернулись. В своем обычном синем комбинезоне, перетянутом солдатским ремнем, улыбаясь, стоял Корольков.
— Здравствуйте, Виктор Константинович! — Он протянул мне руку.
Вот Корольков и преподал мне сегодня первый урок.
Он брался убрать корпус. Ему нужно только десять рабочих. Усмехаясь, мой бригадир напомнил мне, что сейчас век химии.
— Как у нас чистят фаянс, плитку? — сказал он. — Нагонят людей, вот вам скребки, лопаты… Шуруйте. А ведь если с головой дело делать — есть растворители. Короче, берусь своими десятью.
— Ну, что? — спросил Анатолий.
Я молчал.
Я знаю, что есть тысячи более эффективных и красивых предложений, знаю, что многие, прочтя эти строки, усмехнутся: «Тоже нашел о чем писать, об уборке», но только в этот момент мне показалось, что предложение Королькова — моя личная большая удача. Теплое чувство признательности поднималось во мне.
— Спасибо, — я протянул ему руку, — я этого не забуду, Сергей Алексеевич.