— Как трасса? Вам звонил вчера Моргунов?
— Э, Виктор Константинович, беспокойный вы человек! Конечно, трасса свободна.
— Проверим. Давайте чертеж, теодолит!
Он что-то пробурчал себе под нос.
До приезда Самородка осталось полчаса, когда мы установили, что на трассе водопровода стоит пирамида с четырьмя панелями, на линии водостока и канализации — два штабеля плит.
— На площадке есть кран? Быстро…
Кочергин растерянно развел руками.
— А, черт! — Я прошел в прорабскую. Главного механика на месте не оказалось. Остальные отделы о механизмах ничего не знали. В тресте механизации ответили, что все краны на линии.
Я посмотрел на часы — было десять.
У ворот остановилась рыжая «Волга», известная всем строителям. Из нее, низко согнувшись, вышли Ивлев и Самородок. Они направились к Кочергину, который стоял у штабеля плит.
Я тоже поплелся туда. Увидев меня, Ивлев еще издали закричал:
— Молодец, Виктор! Были на площадке у Беленького, все в порядке, трасса свободна.
Когда я подошел, он хлопнул меня по плечу:
— Молодец! — Потом повернулся к Самородку: — Ну, вот видишь, Александр Семенович, таким людям не жалко и добро сделать. И тут тоже, Кочергин говорит…
Я посмотрел на Кочергина. Он подтвердил:
— Конечно… Трасса свободна.
Самородок подозрительно скосил на меня круглые черные глаза, но промолчал.
— Да, да, вот смотрите. — Кочергин стоял шагах в десяти от трассы. — Свободна!
Самородок снова посмотрел на меня.
— Что ты такой мрачный, а? Как все-таки, трасса свободна?
— Конечно… — быстро начал Кочергин.
— Ты подожди! — Самородок шагнул ко мне. — Ну!
— Нет, на трассе лежат плиты… — неожиданно для себя сказал я.
Самородок, выпятив крепенький животик, обтянутый красной трикотажной рубашкой, закричал. Он клял управляющего Ивлева, «этого трусишку», который юлит перед главком, потом меня, за то, что я втравил их в эту авантюру, потом «старого лгуна» Кочергина…
— Пойдем, — тащил он меня в прорабскую, — пойдем, миленький, славненький мальчик! Пойдем позвоним в главк и доложим, что ты наделал в штанишки. «Три дня…» Месяц, чтобы все закончить. — Он выпучил круглые черные глаза и снова радостно закричал: — Месяц! Не меньше.
…Заместитель начальника главка Левшин был краток.
— Делайте что хотите, — сказал он Самородку.
Уже потом, около машины, Самородок покровительственно заметил:
— Чудак ты, Виктор. Эх, брат, — он хлопнул меня рукой по плечу, — врать не научишься, быстро вылетишь из треста. Умно врать — это наука. Ну, бувай…
Самородок протиснулся на переднее сиденье, положил руки на руль.
— Ну, Владимир Васильевич! — повернулся он к Ивлеву. Тот забился в угол. — Сейчас поговорим…
У ворот стояли Моргунов и Кочергин.
— Ну зачем вы, Виктор Константинович! — укоризненно начал Кочергин.
— Ты молчал бы! — перебил его Моргунов. — Ты же сказал вчера, что трасса свободна, а я тебе поверил. — Он искоса вопросительно посмотрел на меня, словно подчеркивая, что он, Моргунов, виноват, но не так уж очень — подвели подчиненные…
Я тоже посмотрел на него. Сейчас я могу сполна рассчитаться с ним, он все выслушает и примет как должное. И это будет началом наших новых отношений… Снова, как вчера, во время телефонного разговора, я чувствую странную легкость. Но мне был противен, понимаете, противен Моргунов, его упрямство, косность…
Я повернулся и не прощаясь пошел от них. Я знал, что этим навсегда делаю Моргунова своим врагом. Ну и пусть. Сейчас мне все равно.
В тресте я написал фиктивную справку о том, что коммуникации выполнены, и нарочным послал ее Моргунову.
Смеялись.
Смеялся, выпячивая свой крепенький животик, Александр Семенович Кузькин, единственный в главке главный инженер треста, не имеющий инженерного образования, прозванный «Самородком». Его хотели заставить выполнить срочную работу, которая не выгодна тресту. Пошли обходным путем. Вызвали управляющего, трусливого старичка Ивлева. И что же?.. И-ги-ги, этот мальчишка Виктор, без году неделя в главных инженерах, как опростоволосился! Все они такие, с дипломами, — деловой хватки нет. И в главке поняли, что без него, Самородка, дела решать нельзя… и-ги-ги.
Смеялся Владимир Васильевич Ивлев, стареющий управляющий трестом. Он, Ивлев, хоть его и считают простачком, обштопал всех: в главке согласился — ублажил Левшина, показал широту своей натуры перед новым главным инженером Виктором, а работу не выполнил… Ха-ха-ха!!