— Успокойтесь, молодой человек, — добавила она, — ему не хуже.
Я хотел спросить про Лидию Владимировну, но она сама насмешливо сказала:
— Наверное, вы хотите повидать Лидочку? Почему это все посетители-мужчины обязательно хотят поговорить лично с ней? А?..
Мне осталось сказать, что я вполне удовлетворен ее ответом и беспокоить Лидию Владимировну не нужно.
— Ах, вот как! Какое приятное исключение. — Она захлопнула справочную книгу. — Впрочем… Она уехала в отпуск с врачом Сперанским.
Нет, мне не с кем было советоваться. И помощи мне ждать неоткуда. Я должен рассчитывать только на себя.
Нужно было спешить, в шестнадцать часов начиналась оперативка — вторая после моего назначения.
В кабинет управляющего я вошел без пяти минут четыре. Все уже собрались. За столом управляющего важно сидел Костромин.
Он смутился, когда увидел меня.
— Виктор Константинович, управляющий задерживается в главке. Вас не было… он просил меня провести совещание. — Костромин все так же прочно сидел в кресле.
Я ловлю насмешливые взгляды присутствующих: «Интересная ситуация, что же ты будешь делать?»
— Вот и чудесно, — бодро говорю я. — Мне как раз нужно подготовить доклад. Работайте!
Я смотрю на присутствующих: «Нет, друзья, спектакля не будет». Потом выхожу и закрываю за собой дверь.
Я подхожу к своему кабинету, но он заперт.
— Костромин забрал ключ, — хмуро говорит секретарь.
Я разыскиваю свою новую комнату. Она забита разным бумажным хламом. Завхоз обещает, что завтра тут будет убрано.
Хожу по коридору, потом еду на стройку. «Нужно же и вечером бывать на стройках», — говорю я себе.
…Трудный вечер, трудная ночь, потом приходит тоскливое утро.
Глава третья
Письма в мае
Из Крыма.
От Николая Николаевича Скиридова.
Здравствуй, Виктор, не удивляйся, — я в Крыму, в санатории. Говорят, что я очень болен, а я по-прежнему чувствую себя хорошо.
Тут море, горы, кипарисы — словом, все прелести юга.
А воздух, Виктор, так свеж и густ, что кажется, его можно резать ножом и брать вилкой.
Думаю, что придет время, когда люди научатся консервировать воздух, упаковывать его в специальную тару и доставлять в Москву. Будем тогда добавлять в московский воздух эти воздушные консервы, ведь вливают же сейчас донскую воду в Москву-реку.
А, Виктор, как ты считаешь, — дельное предложение? Проведи его как рационализаторское. Костромин утвердит, если ты ему скажешь, что оно мое. Он никогда не противоречит начальству.
Ну, как у тебя, Виктор?
Опекает меня тут один семидесяти летний профессор. Заставит меня сделать несколько глубоких вздохов, послушает и скажет тонким голосом, что у всех строителей никудышное здоровье.
— А вылечите? — спрашиваю я, чтобы его подзадорить.
Он вытаскивает белейший платок, смотрит перед собой и молчит.
Врач поменьше рангом было запретил мне писать, читать, ходить, получать письма и, кажется, даже дышать. Профессор все отменил.
— Делайте что хотите, — сказал он. — Отправил бы вас на стройку, чтобы вы жили в привычном ритме, но боюсь, сочтут меня сумасшедшим.
Другие больные на режиме, без конца получают процедуры, а я целый день брожу, сижу у моря, свободный, как заказчик на строительстве.
Ну, как у тебя, Виктор? Семен Абрамович (мой профессор) разрешил мне волноваться за тебя. Видишь ли, его внук работает на строительстве и посылает дедушке самую свежую информацию.
У меня небольшая палата на втором этаже, с балконом. Утром просыпаюсь, и первое, что вижу, — море.
Эх, все хорошо! Но если бы тут была, Виктор, хоть самая завалящая, кустарная строечка, пусть без централизованной доставки материалов, с допотопным растворным узлом, — все равно. Хоть забор строительный увидеть из неошкуренных досок — нету, нету, Виктор!
Ты, наверное, спешишь. Терпи, Виктор, нужно же мне как-то излить душу.
Напиши подробно и, самое главное, — правду.
Прилагаю справку профессора, знаю, что без нее будешь писать мне успокоительные письма.
Приложение — справка на одном листе. (У, бюрократ! Все главные инженеры по своей природе бюрократы!)
САНАТОРИЙ № 47
Рецепт — № 171
Палата — №4
Больной — Скиридов
Сим подтверждаю, что больному Николаю Николаевичу Скиридову можно писать любые письма, кроме скучных.
Д-р мед. наук профессор