— Виктор Константинович! — защебетала она, склонив набок гладко причесанную голову. — Вы не представляете, сколько у меня работы. Сейчас мне до зарезу нужно в центральную лабораторию… Миленький, отпустите меня. А? — Она нежно улыбалась.
— Садитесь, Ирочка, садитесь.
— Ох… ах! — Она села, вздохнула и принялась рассказывать, сколько надавал ей заданий Костромин. Потом вдруг заметила: — Виктор Константинович, как вы похудели, на вас лица нет!
Пришел Мякишев. Он начал перекладывать на столе стопку бумаги.
— Тут у вас должна быть одна бумажка. — Мякишев всегда разыскивал «одну бумажку».
— Вы уверены, что у меня? — спросил я.
— А где же еще ей быть, — парировал Мякишев, строго глядя на меня страшными рачьими глазами.
Начальник технического отдела Топорков, молодой человек в отлично выутюженном костюме, худой настолько, что мне всегда казалось, будто его гладят вместе с пиджаком, церемонно поклонился и молча протянул мне листок. Это была телефонограмма с вызовом в главк, на ней красивым ровным почерком была написана резолюция Костромина: «Прошу быть».
— Садитесь, Игорь Николаевич.
Он снова наклонил голову:
— Слушаюсь… но за последствия…
— Хорошо, хорошо! — успокоил я его.
Дверь открылась, несколько секунд никто не появлялся, и наконец в комнату проплыл главный механик, отличный, как я убедился, человек, но до того медлительный, что, если б это от него зависело, земля делала свой полный поворот вокруг оси не за двадцать четыре часа, а по крайней мере за сорок восемь.
Пришли начальник планового отдела Синицын и главный бухгалтер Васильев.
Синицын небрежно уселся, а Васильев подошел к окну.
И вот наконец ворвался Ротонов, начальник отдела труда. Он промчался из одного конца комнаты в другой, потрясая какими-то бумажками.
— Ты… ты, Виктор, знаешь?! — давясь от напора слов, закричал он.
— Все знаю, садитесь, пожалуйста.
Ротонов на миг остановился и снова забегал, теперь уже по кругу.
— Нет, ты не знаешь! — От волнения он тряс головой, два куста его волос поднялись вверх. — И они ничего не знают, — показывая бумагами на присутствующих, кричал Ротонов.
— Товарищ Ротонов, вы бы полегче, — церемонно произнес Топорков.
— Ты… ты… — начал было Ротонов, но зазвонил телефон.
Я снял трубку.
— Это Костромин говорит. Я сегодня не смогу быть на совещании, мне нужно ехать в главк.
— Нет, Владислав Ипполитович, мы ждем вас. У нас важное совещание!
— Не могу, не могу, Виктор… Константинович. Я не приду, это окончательно. — В трубке раздались частые гудки.
Я знал, что это было начало. Знали это и все присутствующие, поэтому в комнате стало тихо, только Ротонов со страдальческим выражением лица ходил по кругу. Я набрал номер Костромина.
— Думаю, не стоит ломать копья по пустякам. Прошу учесть — это не просьба, а мое распоряжение, и оно тоже окончательное.
Костромин молчал, я подождал и положил трубку.
Прошло несколько минут, я просматривал записи. Ротонов не выдержал:
— Вот тут… — Он потряс бумагами.
— Замолчишь ли ты, наконец? — спокойно спросил механик.
Костромин не приходил. Я встал:
— Ротонов, прошу вас!.. — Я с трудом улыбнулся.
Но Ротонов и сам уже, очевидно, понял обстановку, сунул бумаги в карман и уселся.
— Начнем, товарищи! Для оценки положения в тресте необходимо…
Дверь открылась, Костромин медленно прошел к столу и тяжело опустился на стул.
Я мог бы, как говорят строители, дожать его, сделать при всех замечание, но я увидел его устало опущенную голову и снова пожалел.
— Извините, Владислав Ипполитович, за мою настойчивость, — мягко сказал я, — но сегодня действительно нужно ваше присутствие (что бы еще добавить? Пусть он, как всегда, величественно поднимет голову. Ага!) — потребуется ваш совет.
— Я впредь просил бы вас, — Костромин действительно приподнял голову, — консультироваться со мной отдельно, а не в присутствии моих подчиненных. А потом, если уж проводить совещание, то в моем кабинете, тут дышать нечем. — Это был уже прежний барственный, поучающий Костромин.
Неужели прав Николай Николаевич, — Костромин признает только силу? Ну что ж, сразу воспользоваться его двойной ошибкой — тихонько, спокойненько… Ну?.. Нет, это мелко.
И я промолчал. Все равно первый «раунд» был за мной.
— Продолжим совещание, — сказал я. — В ближайшее время в тресте будет проведен технический совет. Прошу не улыбаться, техсовет настоящий, по экономии труда. Для этого нужно знать подлинное положение дел на стройках. Кто его знает?