Кажется, гостинице собирались присвоить благозвучное название «Аврора», но начальник СУ Беленький упорно именовал ее «Кетой».
— Ты, Виктор, посмотри на план гостиницы, посмотри… Ну, что?! — Он многозначительно улыбался. — Правда, в плане рыба?.
Я смотрел на чертеж, нигде не видел рыбы, но спорить не хотелось.
— Вот видишь, — удовлетворенно говорил Беленький. — Рыба, настоящая рыба!
У входа в двухэтажный особняк, где расположилось управление Беленького, висели две солидные черные вывески, на которых золотыми буквами была выписана вся родословная стройуправления.
Секретарь, молодая девушка с сияющими глазами, попросила меня присесть в кресло, пока она доложит.
— Я мигом сбегаю, — успокоила она меня.
— А что, его разве нет? — спросил я, но она уже исчезла за величественной дубовой дверью кабинета.
Через несколько минут она появилась, еле переводя дыхание.
— По… пожалуйста, заходите… Фу, уморилась!
Я никогда еще не видел такой длинной комнаты. Где-то в ее конце, за письменным столом, маячила очень маленькая фигурка Беленького. Действительно, чтобы за две-три минуты побывать у его стола и вернуться в приемную, секретарю нужно было «сбегать».
Я пошел к месту расположения Беленького. Он, улыбаясь, заговорил, сильно жестикулируя, но я ничего не слышал, точь-в-точь как перед экраном телевизора, когда выключен звук.
Наконец я добрался до его стола. Всю вступительную часть я не слышал, Беленький заканчивал:
— …смотри, что эти подонки придумали!
Я сел на стул.
— Подождите, Дмитрий Федорович, я отдышусь. А что, в план развития транспорта Москвы вы не включили новое маршрутное такси: «Дверь кабинета — письменный стол»? — спросил я.
Он громко рассмеялся.
— А ты, Виктор, не лишен юмора, — покровительственно заметил он. — Понимаешь, этот подонок заказчик не платит за временные сооружения гостиницы…
Я терпеливо ждал, пока Беленький изольет душу. Но когда он принялся за «свеженький» анекдот, я перебил его:
— Поехали, Дмитрий Федорович, в «Аврору».
Беленький тоже, очевидно, понял мое настроение, с легкостью бросил начатый анекдот, но ехать отказался.
— Куда, куда? Да моей ноги там не будет!.. Чтоб я этому подонку еще сдавал «Кету»?!
— Ну, как хотите, поеду сам. Но не обижайтесь, если на месте я дам указания прорабу.
— Пожалуйста… Слушай, Виктор, — он тоже встал, — ты на меня не обижаешься?
— За что? — Я направился к двери.
Беленький шел рядом.
— За то, что я выступил против твоих предложений на техсовете.
— Нет, не обижаюсь. Видите, заехал к вам.
— Я тебя знаю, ты виду не покажешь. Мягкий, мягкий, а своротить тебя в сторону трудно…
Беленький улыбнулся, показав частокол стальных зубов.
— Пойдем назад к столу, договорим… Или знаешь что, давай я тебя подвезу на «Кету».
— Не нужно меня подвозить, вот если вы тоже туда со мной, — пожалуйста.
— Ладно, поехали… Ух какой принципиальный!
Мы вышли в приемную.
— Ниночка, если будут звонить, — важно говорит Беленький, — я с главным на «Кете».
— Хорошо.
Мы садимся в машину. Беленький плавно трогает «Победу» с места.
— Вот что, Виктор, я тебе скажу, только секретно. Да? Хорошо? Знаешь, многие тогда на техсовете переменили о тебе мнение. Большое дело ты задумал… Моргунов за тебя, я тоже. Убедим Визера и на следующем собрании все вместе так дадим управляющему… Ты держись начальников СУ, мы вместе такое сделаем!
Я отрицательно покачал головой.
— Почему? — вдруг жарко зашептал Беленький. — Он знаешь как под тебя копает?
— Новое дело, которое мы все должны организовать, — дело чистое. А то, что вы предлагаете, — сговор, склока.
Мы подъезжали уже к стройке. У Беленького было растерянное лицо.
Я тронул его за плечо.
— Я понял, Дмитрий Федорович, вы меня проверяли, — сказал я. — Правда?
Он смотрел прямо перед собой.
— Думаю, что я прошел проверку. И надеюсь, вы больше не будете ее повторять?
— Какая проверка, о чем ты говоришь, Виктор? — не понял он.
— Это была проверка, — настойчиво повторил я.
Некоторое время мы ехали молча.
— Да, это была проверка, — наконец сказал он.
— Первая и последняя?
— Да, последняя. Я уважаю вас, Виктор Константинович.
— Тем более.
В прорабскую Беленький входил, уже вполне успокоившись после нашего разговора. Он по-хозяйски толкнул большую рыжую собаку, которая лежала у входа и даже не поднялась при нашем появлении. Прораб гостиницы Ковалев, несколько располневший, добродушный человек, тут же согласился, что пес ведет себя невежливо и что это будет в дальнейшем учтено.