Кажется, я превысил лимит среднего обывателя, подумал Виктор. Хотя, с другой стороны, для этих пацанов норма - это генератор идей. Мир коммунизма должен состоять из ученых, изыскателей, изобретателей и народных умельцев. Первопроходцев, в общем. Кружок юных прогрессоров, другой критерий "свой-чужой". И еще. Меня рекомендовали из КГБ, подумал Виктор. Что могут подумать о человеке, рекомендованном КГБ и без паспорта? Например, перебежчик. Оттуда. Потому-то Вадим и не стал уточнять... Идет проверка, допустили только к бытовухе. Работал где-нибудь на AMPEX или RCA, эмигрантские компании, поэтому хорошо знаю русский. Почему сбежал в Союз? А из-за левых взглядов. Насмотрелся на гримасы капитализма. Действительно, насмотрелся, так что это естественно. Стоп. А почему не знаю свободно языка страны, откуда сбежал? А нельзя говорить, из какой страны, если к побегу причастно КГБ, это может раскрыть детали оперативной деятельности. Тогда пусть будет Philips. Хотя и в этих Нидерландах наверняка инглиш и дойч свободно шпарят. А вот эмигрантского бизнеса там как раз нет, и нафиг там русский кому нужен. Что же остается? Во-первых, менталитет. Русский, поживший в западной среде, но русским так и остался. И как же туда попал этот русский? Семья эмигрантов - не похоже. Военнопленный, попал в американскую оккупационную зону? Не подходит, не воевал. Гражданское лицо, захваченное немцами и вывезенное в Германию... А что я такого должен был свершить, что они не шлепнули меня у первого оврага или не сгноили в арбайтлагере? Наконец, невозвращенец в послевоенные годы, по молодости и глупости. Специалистом радиопрома американцы заинтересоваться могли, и в фирму могли пристроить. Потом вербовка советской разведкой и возвращение... Красиво, но очень шатко. В общем, тупо меньше ответов о прошлой жизни. "Потерял память" - говорить с иронией, дескать, так положено отвечать. Намек поймут. В СССР 60-х прекрасно понимали намеки...
- Виктор Сергеевич, - Петросов, взяв за рукав, отвел его в сторону, - сейчас в отделе есть ставка конструктора только третьей категории. Пойдете? Ну и премии есть. Понимаете, без стажа работы больше третьей все равно не дадут, а там посмотрим, что удастся выбить.
- А сколько это?
"Надо сделать вид, что есть выбор..."
- С квартальными, с тринадцатой, ночными будет выходить две с лишним тысячи.
- Новыми? - вырвалось у Виктора.
Петросов пожал плечами.
- Какие у кассира будут.
"Хрущевской деноминации не было... Не, все равно до фига для шестьдесят восьмого. Или у них такая инфляция?"
- До двух с половиной, в зависимости от ночных и прочего, - уточнил Петросов, - и сегодня получите подъемные, бухгалтерия подведет под мартовское постановление Совмина, гарантии и компенсации, как приглашенному из другой местности, приравненному к молодым специалистам.
- Согласен. Главное, работа интересная, с внедрением в производство, и коллектив, смотрю, хороший.
- Коллектив замечательный! Так, не будем терять времени, сейчас к Сдолбунову и с ним прямо к Лике и к Тарыкиной.
Хождение по кабинетам не заняло много времени. Сдолбунова (он же Константин Аркадьевич, он же начальник бюро) пришлось подождать еще полчаса в стеклянной приемной, где Марина поминутно пудрила свой симпатичный носик, отстукивая какие-то бумаги на электрической пишмашинке - здоровой, угловатой и чем-то похожей на переднюю часть немецкого танка; с внешним видом Марины это дизайн совсем не сочетался. На стене, точнее, на одном из рифленых стекол перегородки, висел огромный интуристовский постер - календарь: девушки в бикини на морской прогулке в катере на подводных крыльях. "Вы хотите знать, почему в Абхазии люди становятся приветливыми и простодушными? Проведите отпуск в Пицунде, новые отели ждут вас." И маленькая приписка внизу: "Проверьте, не противопоказано ли вам дышать горным воздухом с запахом реликтовой сосны, купаться в прозрачной морской воде, посещать древние храмы и любоваться вечными снегами на вершинах". Из других примет времени были красные конференц-кресла на металлических ножках и кашпо, из которых свисала бело-зеленая полосатая листва традесканций.
Сдолбунов появился как цунами, в шумном окружении парней и девушек комсомольского возраста с трубками для чертежей, папками и распечатками на лентах; похоже, все бюро набрали из молодых специалистов, да и сам начальник явно не достиг тридцати, и его возрастное превосходство обозначалось разве что ярким галстуком в полоску и пышными усами а-ля Михай Волонтир. Невзирая на протесты Марины, толпа ввалилась в кабинет, туда же просочился и Петросов. Из-за незакрытой двери донеслось "Ну так ты берешь?" "А за это пусть контора следит, мы уже сэкономили больше" "Все, я звоню. Так, по очереди, не галдеть!". Через секунду Петросов уже материализовался в приемной и прикрыл стеклянную дверь.