По дороге он заскочил в местный фастфуд: пельменная на первом этаже панельного дома с эркерами. Пельменную Виктор засек по запаху; подняв голову, он увидел, что над ее окнами было выведено "Илона". В местный бизнес-ланч вошли куриный бульон с яйцом, пельмени из минтая, салат из свежей капусты и чай с яблоком. Обошлось все это рублей примерно в шесть, по масштабу цен вполне по-советски. Пельменная чистенькая, буфетчица в белом кокошнике, или как он там. С потолка свисали белые стеклянные маслины светильников, на стенах художник изобразил разноцветными линиями очертания танцующих красавиц. Типа авангард. Невидимый магнитофон играл что-то джазовое, инструментал, для настроения. И еще плакатик у раздачи - "Кухня в СССР должна быть здоровой и спокойной".
...Чуда не произошло. Эконом был виден еще от автостанции - серое шестиэтажное здание параллельно линии путей, на месте частных домов, как замена общаге напротив рынка. Зато церквушка Петра и Павла, неизменная спутница его временных путешествий, была сохранена; здесь ее выкрасили каким-то темно-коричневым антисептиковым лаком, а у ворот старого деревянного забора висела новенькая вывеска:
Культотдел БРИК
МУЗЕЙ РЕЛИГИИ
народных суеверий и мистицизма
12-00 - 20-00 без выходных
Чуть подальше на заборе висела афиша: "Русские колдуны: кто они? Лекция с показом типовых чудес."
Рынок совершенно не изменился, а на месте будущего универмага Тимашковых расположилась стоянка такси, пара длинных, облицованных зеленым волнистым стеклопластиком павильонов - "Селена" с одеждой, "Меркурий" с обувью, а рядом с побеленной стеной довоенного хлебозавода торчала похожая на кафе стекляшка мебельного, с пророческим названием "Ванга". Над перекрестком на проводах елочным фонариком болтался светофор без сигналов для пешеходов. Со стороны III Интернационала горел зеленый, и Виктор уже хотел переходить на ту сторону, как сзади раздался, рокот, пыхтенье и свист, и в сторону БМЗ проехала циклопическая фура с "кразовской" мордой и восьмиколесным тягачом. На синем тенте красовалась белая, забрызганная местами дорожной грязью надпись "Союзмежавтотранс".
"Здесь машины даже при зеленом свете могут делать правый поворот..." - процитировал про себя Виктор детскую книжечку про ОРУД. "Хорошо, что машин мало."
На мосту Виктор глянул в сторону платформы Профинтерна - а вдруг и собор на месте? Но за перестроенным под Дворец Пионеров Общественным собранием, прямо на месте крахтовских бараков, подымался квартал серых крупноблочных домов под шиферными крышами.
...Здание эконома стояло прямо у тротуара, и черный цоколь у входа расписывали доморощенные граффити. Две неровных пятиконечных звезды, горящий немецкий танк, домик с трубой, надписи "М+Т=Л" и "F.".
Вестибюль напоминал общагу. Бабушка-вахтерша на входе с табличкой "Дежурный", телефон-автомат, на стене потайной квадратный выключатель, белый, с парой черных клавиш, вполне привычного вида. А вот и дверь с надписью "Комендант". Виктор толкнул ручку.
В кресле возле стола сидела миловидная, осветленная до блондинки дама лет сорока пяти, с химической укладкой и сережками в ушах, в цветастом платье, на которое была кокетливо накинута белая шаль из козьего пуха; она бойко шевелила спицами, глядя в экран старого "Рекорда". Судя по аккуратно подведенным помадой губам, дама была в ожидании случая. Увидев Виктора, она улыбнулась, отложила вязание и степенно подошла к столу.
- Здравствуйте, - медовым голосом пропела она на приветствие Виктора. - Вас, товарищ, к нам из бюро?
- Да. Вот ордер, квитанция об оплате аванса за неделю, справка из паспортного.
- Очень приятно. Меня Евдокия Кузьминична зовут. А вы один, стало быть, вселяетесь?
- Конечно. Иногда человеку приходится начинать все сначала.
- Я понимаю... Здесь хорошо, дом образцовой культуры, не шумят, сантехника в идеальном порядке, стараемся. Квартира четыреста двенадцать, четвертый этаж. Я вас сейчас запишу, и идемте принимать сдаваемое имущество.