В тень мертвецы спрятались через три часа, когда дистанция между ними и американцами сократилась до трёх с половиной километров. Перед тем сделали остановку, ровно на три минуты, за которые Сергей посадил дрон и они вдвоём с Андреем Ильичом быстро разобрали его и уложили по частям в футляр. В тени скорость пришлось снизить, но не до скорости преследуемой кавалькады, – иначе они превратились бы в «почётный караул» и ехали бы за американцами следом, пока те не нашли бы наконец подходящую расщелину в сплошной отвесной стене каньона, по какой можно было бы выбраться наверх (таковых попыток американцы предприняли уже пять, и все пока были безуспешны). Ехали, всё же, довольно быстро, постепенно сокращая дистанцию.
Спустя ещё час, когда до мотоциклистов оставалось примерно четверть километра, Сергей с Андреем Ильичом ощетинились автоматами, направив стволы на заранее распределённые цели: Сергей – на ведущий мотоцикл, Андрей Ильич – на замыкающий. Чтобы освободить обе руки, мёртвый опер выдумал хитрость: слева и справа от себя к проушинам для крепления тента в верхней перекладине рамы багги, за которую он до того всю дорогу держался руками, изобретательный мертвец прищёлкнул карабины автоматного ремня, – спасибо Лёхе за оставленный товарищам лишний автомат! – отрегулировал длину так, чтобы ремень не болтался и вместе с тем не стеснял его сверх необходимого, упёрся левым боком в перекладину, встав на площадке за креслами вполоборота и удобно взял автомат двумя руками, превратившись в «живую турель» при машине. Майор целиком сосредоточился на дороге. Тьма слева была непроглядная, солнца над головой видно не было, – оно скрывалось за кромкой каньона, – вверху только чернота и звёзды; дорогу впереди метров на десять освещали наклонённые книзу фары, в свете которых все помехи и препятствия возникали внезапно и стремительно неслись навстречу машине, – Майор реагировал на них с недоступной для живых людей скоростью, – справа до границы тени, за которой резко начинался обычный марсианский день, было около полусотни метров. Мотоциклы двигались вдоль этой границы, метрах в тридцати. Мотоциклисты были все одинаковые: одинаковой комплекции, в одинаковых серых скафандрах с оранжевыми, в цвет мотоциклов, вставками вдоль торсов, рукавов и штанин, и в полностью оранжевых шлемах. Автоматы, которые сами американцы обычно называют автоматическими или же штурмовыми винтовками, были у всех спереди (осматривая застреленного накануне днём орангутанга «Лумумбу», Майор обратил внимание товарищей на наличие у того на скафандре, аккурат под нагрудным ранчиком с едой и препаратами, асимметрично пришитых ремешков с застёжками-фастексами, и предположил, что ремешки те нужны для удобной фиксации оружия в положении «на груди»; теперь товарищи смогли убедиться в правильности выводов многоопытного десантника, знающего толк в амуниции), на спинах – ранцы дыхательных аппаратов, по бокам – подсумки, по-видимому, с боекомплектом.
– Упакованные, черти… – отметил Майор экипировку незваных гостей, бросив на тех короткий недобрый взгляд.
– Если не заметят, езжай вперёд подальше, чтобы у нас было время приготовиться к огневому контакту, – приказал Сергей. – Два ствола – хорошо, а три – лучше…