Сбитый американцами дрон искать в темноте не стали, – куда он денется? Главное, что все отснятые до этого дроном материалы писались не только на карту памяти, что имелась в самом беспилотнике, но и дублировались в память пульта управления, который был цел, невредим и никуда не терялся. В качестве трофеев взяли только три штурмовые винтовки и магазины с патронами. Ничего более. Всё остальное пускай лежит. Нужно было догонять последнего мерзавца.
Часы на приборной панели показывали двадцать минут третьего. Майор гнал машину так быстро, как только было возможно. Один раз они уже перевернулись, и ничего, отстегнулись, вылезли, поставили багги обратно на колёса и поехали дальше… Хорошо, что Андрея Ильича в багажнике песком засы́пали… Они подключили обратно верхние фары, а нижние выпрямили, как и положено. Свет от машины бил теперь далеко, и можно было гнать, никого и ничего не опасаясь. Это их Марс, они тут хозяева!..
Они сразу повернули обратно, после той узкой расщелины, куда свернул мотоциклист… Да, конечно, могло выйти и так, что, проехав ещё немного дальше на север, мертвецы нашли бы подходящий для проезда подъём. Но ведь могло и не выйти… А оставшееся позади ущелье, которым порывалась уйти парочка негров, на вид было довольно широким, – вряд ли оно окажется непроходимым… Не дай Бог… Может быть, где-то им придётся использовать лебёдку, но, всё же, как они полагали, то был верный шанс.
Мертвецы двинулись в погоню через полчаса. (Ну не могли они бросить Андрея Ильича, и погрузить тело кое-как, как вещь кукую-то, тоже не могли! Да и осмотреть место боя тоже было нужно.) Ехали час с четвертью по следу вдоль западной стены каньона, пока след не свернул влево, в совсем узкую щель, где багги не мог протиснуться попросту никак. Щель эта через сотню метров раздавалась в стороны и становилась довольно широким ущельем, по какому не то, что на багги, на вездеходе впору ездить.
Они потратили полчаса времени на подъём, и вышли на самый верх по следам американца. Было видно, что американец спешился и взбирался наверх пешком, ведя полноприводный мотоцикл в поводý. Для живого человека подъём был очень крутой, даже несмотря на малую гравитацию планеты. Но, видать, допинг и наркотá помогли американцу справиться с задачей. Взобрался и уехал точно на северо-запад, к Москве… «Видать по звёздам ориентируется, урод…» – сказал тогда Сергей, зло глядя на широкий след от колёс, он даже попытался сплюнуть, забыв, что ему давно нечем.
Спустившись, товарищи решили не полагаться на удачу и не поехали дальше на север. Ведь, если поторопиться, всего в каком-то часе езды обратно на юг оставалось широкое прямое ущелье, стены которого – это безоговорочно подтверждала ширина задержавшей американцев полосы дневного света – ни в каком месте не сходились ближе, чем на полсотни метров.
…Когда следы, оставленные ими же, по которым они и возвращались, стали заворачивать влево, к месту, где валялся дохлый трансвестит, Майор свернул направо, тотчас высветив фарами устье ущелья. Объехали пару воронок от взрывов «бомбёшек» и мотоцикл с ядерной начинкой; негры были на месте и уже не шевелились, – должно быть, основательно промёрзли. А дальше начиналась дорога никем и никогда неезженая. В начале извилистое и вогнутое к центру как желоб в аквапарке дно ущелья вскоре выровнялось и превратилось в прямой и пологий гравийный склон посреди широкорасставленных полукилометровой высоты стен. Склон этот местами шёл волной, но всё время поднимался и поднимался вверх, на протяжении двенадцати километров, направляя машину точно на запад-юго-запад – туда, где в эти дни садилось солнце. Каменные стены становились всё ниже, а гравий под колёсами всё чаще пропадал, и его заменял серо-бурый крупный песок, на котором машину заметно вело.
– Ну наконец! – выдохнул Сергей, когда багги выскочил на равнину, что лежала вдоль каньона.
– Не говори!.. – Майор внимательно посмотрел на звёздное небо и немного резко вывернул руль, круто заворачивая вправо, к северо-западу. Багги занесло, но Майор легко справился с управлением и выровнял ход, сохраняя выбранное направление. – Дорога вроде ровная, можно и тридцатник выжать.
– Жми, Серёжа, жми, родной! Мы должны успеть, – сказал Сергей, переводя взгляд с часов на приборной панели вперёд, на освещённую ярким жёлтым светом песчаную дорогу.
На часах было: «3:10»
До Москвы – вёрст сотни полторы, а то и все две. Даже если всё время гнать на полную и не сбиваться с пути, ехать, в лучшем случае, часов пять… Оба товарища понимали, что они уже опоздали. Если только проклятый американец не сдохнет по дороге от избытка препаратов… Но в такое чудо мертвецы не верили.