1. Главная
  2. Книги
  3. Друнина Юлия Владимировна
  4. Строки, добытые в боях
  5. Страница 53
Выбрать главу
Когда мы пушки волокли Позевывающей поземкой, Команда — разом налегли — Старалась быть не слишком громкой.
С самим собой наедине, Я на лафет ложился телом, Толкал с другими наравне Металл в чехле заиндевелом.
Когда от Ленинграда в бой Я уходил через предместье, — Наедине с самим собой, И значило — со всеми вместе.

Возраст

Наша разница в возрасте невелика, Полдесятка не будет годов. Но во мне ты недаром узрел старика, — Я с тобой согласиться готов.
И жестокость наивной твоей правоты Я тебе не поставлю в вину, — Потому что действительно старше, чем ты, На Отечественную войну.

Разговор о Родине

Что означает Родину любить? Во-первых — Отовсюду к ней тянуться, Чтобы в конечном счете к ней вернуться, — Не перервать связующую нить.
А во-вторых — Так делать, чтобы всем На ней живущим Было жить привольно: Не холодно, не голодно, не больно — Ну, словом, чтобы жизнь, а не ярем.
И в-третьих — Надо говорить о ней Как можно меньше слов, звучащих громко, — Чтоб не смутить риторикой потомка И современность выразить верней.
Ну и в последних — Чтоб в последний бой Шагнуть, если потребуется это, Как в то незабываемое лето, Без разговора Жертвуя собой.

«…Вечером в клуне…» (Г. Занадворов)

27 июля 1943 года.

…Вечером в клуне у Л. Тишина. Я смотрю в щель двери. Пасмурно. Темно. Ветви качаются, будто кто-то идет. Шуршат лишь в соломе сзади невидимые совсем Л. и М. Только порой потрескивают контакты и регуляторы. Л. ловит.

Голос его слишком громок для тишины.

— Станций много, но тихо: не разберешь ничего. Вот, вот, сейчас…

Смотрю в щель, думаю, что мы плохие конспираторы. А он особенно.

Предупреждаю.

— Да если кто подслеживать будет, я ему горло перегрызу.

Опять тихо. Вдруг почти крикнул:

— Шш-шш! «…Повернуть это оружие против…» Исчезло. Совсем четко было. Это не немцы. Это наши…

Пора домой. Больше не слышно ничего.

— Дайте хоть шум наш послушаю…

(Из дневника Г. Занадворова, расстрелянного на оккупированной территории полицаями)

Десантники

Воз    воспоминаний      с места строну… В городе, голодном и израненном, Ждали переброски на ту сторону, Повторяли, как перед экзаменом. Снова Повторяли все, что выучили: Позывные. Явки. Шифры. Коды. Мы из жизни    беспощадно вычли Будущие месяцы и годы. Скоро спросит,    строго спросит Родина По программе, до сих пор не изданной, Все, что было выучено, пройдено В школе жизни,    краткой и неистовой. Постигали    умных истин уймы, Присягали    Родине и знамени. Будем строго мы экзаменуемы, — Не вернутся многие с экзамена.

«…В одну из первых же „налетных“ ночей…» (М. Галлай)

…В одну из первых же «налетных» ночей — кстати, с 22 по 31 июля их было семь: немцы прилетали весьма аккуратно — фигура у телефона привлекла мое внимание своей необычной хрупкостью. Невысокий, худощавый, узкоплечий мальчик — именно мальчик — уговаривал кого-то на другом конце провода передать в 177-й полк, что младший лейтенант… Дальше дело не шло, потому что человек на том конце провода никак не мог разобрать фамилии своего собеседника…

Глядя на эту картину, в подумал: неужели такие дети тоже должны воевать?..

Когда мы разговорились с Талалихиным, выяснилось, что хотя по возрасту он действительно очень молод — ему не было и полных двадцати трех лет, — но как воздушный боец имеет все основания смотреть, скажем, на меня сверху вниз. На гимнастерке под комбинезоном у него оказался орден Красной Звезды… Оказалось, что Талалихин и вправду уже успел повоевать…

Разговор был обычный — летчицкий. И ничем особенным он не блистал. Но когда ночью седьмого августа Талалихин, истратив безрезультатно весь боекомплект («маловат калибр пулеметов…»), таранил тяжелый бомбардировщик «Хейнкель-111» — это был первый ночной таран Отечественной войны, — никто из нас как-то не удивился. Такой парень только так и мог поступить, оставшись безоружным перед врагом. И в течение многих лет, когда кто-нибудь при мне говорит о том, что принято называть политико-моральным состоянием воздушного (или любого иного) бойца, перед глазами у меня неизменно возникает невысокий, хрупкий мальчик со спокойными глазами и душой настоящего воина — Виктор Талалихин…

~ 53 ~