Кроме Воловича, к смертной казни были приговорены еще восемь человек, остальные — к каторжным работам.
Осужденных повели в тюрьму.
Волович сильно хромал и задерживал конвоиров. Те сердито ругались. Конвой медленно двигался по оцепленным войсками притихшим улицам. Вдруг среди ночной тишины зазвучал голос Зиновия:
И тут же его подхватили остальные заключенные:
— Прекратить! — защелкали затворами конвоиры.
— А то что, убьешь? — с насмешкой спросил Волович. — Хотя, впрочем, не все смертники, — добавил он тихо.
Песня оборвалась…
В тюремном коридоре смертники простились с остальными.
— Привет всем товарищам на воле!..
Под утро хлопнул выстрел: один из смертников пытался бежать.
Озверевшая охрана ворвалась в камеру. Приговоренные поняли, что ждать рассвета не будут. Они обнялись и запели гимн пролетариата Интернационал…
Трупы повешенных на фонарных столбах вблизи тюрьмы висели несколько дней. На груди каждого из них была дощечка со словами: «Так погибают за коммунию».
Записка, посланная Воловичем и Лозинским из тюрьмы, была уничтожена в целях конспирации. В 1926 году во время судебного процесса над провокатором Акимом Ахтырским текст ее привела по памяти Е. Р. Багатурьянц («Лаура»), бывшая в 1919 году председателем Симферопольского легального ревкома.
Независимо друг от друга, слово в слово привели этот текст и другие участники подполья. Остается добавить, что несовершеннолетний Лозинский принял смерть спустя месяц после Воловича. Он до конца держался мужественно.
В. ШИРОКОВ.
III
СЕРДЦЕ КОММУНИСТА
Посетители музея Краснознаменного Черноморского флота подолгу задерживаются у витрины, где лежит партийный билет коммуниста Ивана Васильевича Личкатого. На нем хорошо видны рваный след пули и пожелтевшие пятна крови.
Он всегда носил партбилет у самого сердца. С того памятного дня, когда вручил ему комиссар, и до последнего мгновения своей жизни, пока сердце его не было пробито вместе с партийным билетом.
В Севастополь Личкатый прибыл из Киева. Он очень любил свой город, Подол, где родился и вырос, и, конечно, Днепр. Но, как и многие его сверстники, мечтал о море. Его манили морские просторы, еще более таинственные, чем воды седого Славутича, на берегу которого он вырос. И когда пришла пора идти на военную службу, попросился на флот.
Плавал Иван на подводной лодке. Но началась война, и он вместе с другими моряками ушел добровольно в морскую пехоту, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу. В составе 7-й бригады морской пехоты защищал Севастополь.
Партийный билет Личкатый получил в августе сорок первого. Он сказал тогда всего несколько слов: «Доверие партии оправдаю!»
Это была его клятва. И коммунист Личкатый свято выполнял ее. Для бойцов он был примером стойкости, храбрости, находчивости. Он всегда шел в первых рядах атакующих.
…Уже несколько часов грохотал бой. Атаки врага сменялись нашими контратаками. Во время одной из них вражеский пулемет прижал бойцов к земле. Личкатый видел, что наступил критический момент боя. Он достал «лимонки» и быстро пополз к пулеметной точке. Пули то и дело поднимали фонтанчики пыли перед самым лицом, свистели над головой. Но Личкатый слышал только дробный стук пулемета, который доносился все отчетливее и громче… Вот он уже рядом. Личкатый приподнялся и бросил одну за другой две гранаты. Пулемет захлебнулся. Моряки тут же поднялись в атаку.
17 декабря 1941 года гитлеровские войска начали второй штурм Севастополя. Немало трупов уже лежало перед окопами 3-й роты, но одна атака врага следовала за другой. Моряки держались стойко, но все меньше оставалось их в строю. Невдалеке упал командир роты. Личкатый бросился к нему — убит, а немцы уже перед самыми окопами. Тогда Личкатый выскочил из траншеи и, взмахнув винтовкой, крикнул: