Подвиг политрука Халанского был повторен спустя час, когда уже при выходе из опасного района колонну обнаружил другой отряд карателей.
Первой заметила беду Нина Кострубей, врач партизанского госпиталя. На ходу стреляя, она бросилась навстречу врагу. За ней побежали бойцы из группы прикрытия.
Партизанский заслон сдержал врага, дав возможность колонне благополучно уйти. А на месте боя остались еще двое.
Партизаны вернулись сюда через несколько дней. Страшная картина предстала перед ними. Вокруг лежали трупы врагов. А там, где были позиции партизанского заслона, чернело пепелище. Ветер теребил лоскутки изорванной, слипшейся от крови гимнастерки. В застегнутом кармане оказался залитый кровью комсомольский билет молодого партизана Чубарова Леонида Васильевича. А меж недогоревших сучьев партизаны нашли маленькие, коричневого цвета сапожки Нины Кострубей.
Ценой своей жизни герои спасли людей.
Н. ЛУГОВОЙ.
СЛОВО РОДИТЕЛЕЙ
18 сентября 1941 г.
Здравствуй, Галина!
Письмо, которое ты писала 4 сентября, получила я лишь сегодня. За это время прошло много перемен. Папу оставили на том месте, куда он ехал в день вашего отъезда. Через две недели он вернулся в Севастополь, как и обещал, но не надолго, дня на два.
Мне одной не хотелось оставаться в Севастополе, и хотя я знала, что с ним ехать рискованно, но поехала. Хочу до конца быть вдвоем. Теперь мы вместе, правда, он мало бывает дома, но зато каждый день я имею о нем сведения. Я знаю, что он чист, сыт, ну, а остальное видно будет, время покажет.
Ты же знаешь папин характер, его смелость, его самоотверженность по работе, конечно, приходится волноваться за него. Он решительно и охотно отдаст свою жизнь, лишь бы таким деткам, как вы, сохранить счастливую жизнь.
Галя, на тебе большая ответственность, если папа потерял одного ребенка (о Севе ничего не слышно), то ты должна быть достойной дочерью большевика и воспитать Лору. Если она не слушается, напоминай ей почаще о папе. Он никогда о вас не забывает, и я не представляю себе, как он будет рад, когда увидит на столе письмо от вас, адресованное ему. Может быть, сегодня он будет.
Галочка, милая, я вполне сознаю, что вам трудно, но ты же сама знаешь, что эта война принесла в каждую семью несчастье, а сколько голодных детей в украинских селах, временно занятых немцами.
Фашист из рук маленьких детишек вырвал последний кусок хлеба. Мы все это знаем, все полны ненависти к нему, и за все разорение жестоко он поплатится.
Терпите, Галочка, все, будьте выносливые. Так нужно. После разгрома врага встретимся снова и будем продолжать счастливую, радостную жизнь.
Привет т. Шуре, Славе и Лорочке.
Целую вас крепко.
От папы привет не пишу, т. к. он еще не читал вашего письма.
Адрес: Крым, ст. Таганаш, до востребования — мне.
Здравствуйте, дорогие деточки Галочка и Лорочка!
В Севастополь вас привозить не разрешают, я хлопотал, т. к. мы еще немцев от Севастополя не отогнали, когда отгоним, тогда я вас привезу к себе. Я был на Перекопе и на Чонгаре, воевал там пять месяцев. Когда Перекоп прорвали, я две недели ходил с войсками в тылу немца за 300 километров от своих, в последнем бою в окружении уже под Керчью Вера Петровна тяжело была ранена осколком снаряда в живот и через 10 часов умерла. Из окружения я вышел победителем, спас жизнь тысячам краснофлотцев и ком. роты, получил звание майора и представлен к ордену Красного Знамени.
Дорогие деточки, учитесь и учитесь, переживете все трудности, что сделаешь, главное, чтобы мы все были живы и здоровы, скорей закончилась бы война и опять будем вместе все жить. Я сильно скучаю за вами и беспокоюсь…