Возвращалась Клава тем же путем — речкой.
Шли дни. Набегали события. За девять месяцев партизанской жизни Клава стала опытнее. Комсомольцы отряда избрали ее секретарем.
В июле 1942 года фашистские войска предприняли широкий прочес партизанского леса. Несколько сот гитлеровцев окружили Зуйскую заставу. Шестьдесят партизан вторые сутки отбивали непрекращающиеся атаки. Каждый боец бился за десятерых.
— Смелее! Смелее, ребятки, — кричит комсомольский вожак.
А сама бьет из винтовки. При каждом выстреле плечо ее вздрагивает.
— Есть, гад! Еще один!
Клава осматривается по сторонам: как там? Потом ползет вдоль окопов, подбадривая бойцов, хоть и горит раненое плечо, наскоро перебинтованное.
Внезапно умолк «максим». Клава подползла к окопу пулеметчиков. Убит пулеметчик. Вместе с ней в окоп спрыгнул политрук группы Никита Бороненко.
— Давай, Никита! Я ленту направлять буду…
«Максим» в руках Бороненко бьет метко. Политрук ведет огонь короткими очередями — экономит патроны.
Все больше гитлеровцев остается лежать неподвижно перед окопом. Но вот пулемет умолк снова. Место пулеметчика занял командир. Но вскоре был убит и он. За пулемет легла Клава Юрьева. Нажимая гашетку, она, казалось, вкладывала всю свою ненависть к врагу. Фашисты еще больше усилили огонь по «максиму». Пуля обожгла шею Клавы. Превозмогая боль, она попыталась продолжать огонь.
— На прорыв! Собирайся на прорыв! — послышалась команда Колесникова, начальника штаба.
— В контратаку! За Ро-о-о-дину!..
Призыв поднял всех. Встала и Клава. Товарищи помогали ей бежать. Бежали прямо на линию немецких окопов. Прорвались!..
Поредевшая группа партизан устремилась к буковому кордону. Немцев там не видно.
До густых зарослей оставалась сотня метров, когда Клава упала…
— Клава! Клава!
Ее подхватили на руки. Но когда достигли леса, Клава уже не дышала.
На могиле Клавы Юрьевой стоит обелиск. На нем надпись: «Здесь в 1941—1942 годах геройски сражалась и в бою за Советскую Родину 24.VII.1942 г. пала смертью храбрых отважная партизанка, комсомолка Клава Юрьева».
Н. ЛУГОВОЙ.
КОМАНДИР ПОДПОЛЬНОГО БАСТИОНА
Добрый день, дорогой товарищ! Шлю я Вам свой горячий большевистский привет и множество самых наилучших пожеланий в Вашей плодотворной работе на благо Отечества во славу и честь русского народа.
Сегодня я имею счастье видеться со своими боевыми друзьями, возвратившимися с пути от Вас. Дорогой товарищ, я не могу здесь словами выразить Вам ту радость, которую я испытал в час разговора с ними о достигнутой ими цели и испытываю теперь, воображая в своем мышлении ту помощь, которую мы в состоянии теперь оказать Родине и своему Отечеству.
Я не могу здесь не поделиться с Вами о том, что были дни, когда молодой патриот в дни свирепого царствования немцев кипел ненавистью к врагу, когда я, полон большевистской энергией, не знал, как воплотить в жизнь, как показать своей Родине свои способности и свою преданность.
Долгое время мучил меня вопрос, с чего начать и на кого опереться. Город казался для меня лишен советских людей, он покрылся черным мраком свирепого покорения населения. Не было проблеска родного советского солнца…
Теперь же я имею право сказать, что я не один, со мной много поделивших судьбу своей жизни. Теперь я имею вас — старших товарищей, от которых я буду иметь поддержку, советы и указания, с помощью которых, наконец, я в состоянии воплотить в жизнь весь тот запас энергии, который должен использовать для Родины.
Клянусь тебе, дорогой товарищ, что я хоть и молодой патриот и подвигов за своими плечами не имею, но в предстоящей работе покажу свою способность и преданность.
Все поручения, возлагаемые Вами на меня и мою организацию в целом, будут с честью выполнены.
С тем до свидания, с большевистским приветом остаюсь ваш товарищ
8.3.1944 г.[30]
Четырнадцатого апреля 1944 года, за день до того, как передовые части наступавших советских войск появились на дальних подступах к Севастополю, гитлеровцы после зверских пыток расстреляли группу арестованных подпольщиков. Среди них был и Василий Дмитриевич Ревякин — руководитель севастопольского подполья.
30
Письмо находится в Партархиве Крымского обкома КП Украины, ф. 156, оп. 1, д. 4242а, л. 1.