Холокост — особая страница в мировой истории. Никогда прежде не было столь чудовищно спланированного геноцида, когда в программе цивилизованной страны предусматривалось уничтожение целого народа. Эти планы гитлеровского рейха осуществлялись самыми жестокими, недозволенными методами. Была создана целая индустрия истребления людей.
Уничтожение евреев в годы Второй мировой войны во многих языках получило название Холокост. В иврите, однако, существует другой термин — Шоа, то есть бедствие, катастрофа. Более 72 процентов еврейского населения Европы было ликвидировано в крематориях, концлагерях и душегубках, расстреляно и зверски убито в многочисленных гетто.
Центральная база данных с именами жертв Холокоста (Шоа) — это уникальный международный проект, который создан и координируется израильским национальным мемориалом Катастрофы и Героизма Яд ва-Шем. Главная цель проекта — найти имена и восстановить историю жизни каждого еврея, уничтоженного в годы Холокоста. Здесь увековечены имена почти 4 миллионов 800 тысяч жертв из 6 миллионов евреев, убитых нацистами и их сообщниками.
В листе свидетельских показаний Е. Н. Прутковой указан приблизительный возраст погибшей — 80 лет. А ведь Екатерине Михайловне в 1941 году было всего 52 года.
Вот последняя совместная фотография: осень 1940-го, Марк скоро уедет в армию…
Екатерина Михайловна никогда не прятала свою седину. Поэтому неудивительно, что маленькая соседская девочка, когда через 65 лет вспоминала трагические события в ее родном городе, «добавила» пару десятков лет седой несчастной женщине.
В 1970 году в Полтаве, на месте массовых расстрелов, установлен памятник «Скорбящая мать».
Число жертв фашизма, захороненных в этой братской могиле, не может быть названо точно. В изданном в 1962 году путеводителе по Полтаве сказано, что там лежит прах более 10 тысяч человек.
Авторы памятника — архитекторы П. С. Гумич и Л. С. Вайнгорт. Скульптор — А. М. Чернецкий, ленинградец. К моменту установки монумента в 1970 году это печальное, когда-то удаленное место оказалось практически в центральном ядре города, возле электромеханического завода. Памятник и сквер около него явились продолжением ранее созданного мемориала Солдатской Славы на большом воинском захоронении.
История создания памятника «Скорбящая мать» заслуживает особого внимания. Вот как ее рассказывал один из авторов Лев Семенович Вайнгорт.
Лев Вайнгорт
Возник памятник «Скорбящая мать» без какого-либо специального постановления и делался как бы заодно с монументом Солдатской Славы.
Установлен на земляном холме. Скорбный памятник на скорбном месте.
Этот монумент ждала странная судьба. Довольно долго он был и как бы его не было. Суть дела заключалась в одной фразе, сказанной мне одним из крупных руководителей города (не стану его называть): «Почему у скорбящей женщины на памятнике еврейское лицо? На памятнике написано, что он поставлен в память погибших мирных жителей, а построили памятник евреям…»
Необходимо сразу сказать, что никакого «злого умысла» сделать памятник с двойным дном у авторов не было. Глупо искать в обобщенных формах женского лица еврейские черты.
Так же, как глупо делать вид, что он не увековечил память многих тысяч погибших здесь евреев.
Когда я работал над памятником и когда теперь иногда попадаю к нему, то не могу отрешиться от мысли, что только по стечению обстоятельств и везению не лежу под этим холмом. И что не лежит там моя мать, сестры, жена-украинка, вышедшая замуж за еврея, и наш сын, которому в 41-м было три года. Там же могла лежать моя дочь, родившаяся в теплушке по дороге в эвакуацию в конце сентября 41-го…
Разве я мог или могу забыть, что под тем холмом много моих друзей, знакомых, сослуживцев, убитых только потому, что были евреями? Лежат там и знакомые мне люди, украинцы, русские, вышедшие замуж или женившиеся на евреях и не захотевшие оставить близких в их последнем скорбном пути. Лежат их дети. Лежат знакомые, волей судьбы оставшиеся в оккупации, но не склонившие головы, вставшие на путь открытой борьбы с захватчиками.
Вся наша авторская бригада создавала памятник безвинным жертвам взбесившегося национализма и политической ожесточенности. Таким он есть и будет.
Потому что какая разница: евреи, не евреи и сколько кого… Там лежат мученики. Наши сограждане. Память о них должна быть священна и навсегда лишена каких-либо политических спекуляций.