- Ник, ты скажешь мне, кто нас преследует?
- Подводная лодка ВМС США.
- Этот корабль меня это не интересует.
Кто те, кто собирается атаковать нас. Кто получил сообщение Куанрума?
- Думаю, советский торпедный катер. Может подводная лодка.
Она внезапно бледнеет.
- Ты ... ты имеешь в виду, что это ... русские ... которые ...
Остальная часть его предложения теряется в непонятном грохоте.
Рано или поздно я должен сказать:
- Да, Шэрон. За этим делом стоят русские. С самого начала.
Я быстро рассказываю ей, что обнаружил в Кувейте, а затем в Бейруте.
- Вы уверены, что это были агенты КГБ?
- Конечно. У них были карточки советских дипломатов.
- Значит, все кончено!
- Возможно, нет…
Я поднимаю рычаг блокировки и поворачиваю штангу вправо до упора. Кувырок постепенно становится более выраженным, поскольку танкер уклоняется от волн при изменении курса.
ГЛАВА XII.
Заднюю стену занимают шкафы. Шэрон находит там полную аптечку. Трясущейся рукой она ставит портфель к моим ногам, когда я начинаю вторую серию маневров. Она срезает мою старую повязку, затем нижнюю часть штанины комбинезона.
- Тебе больно, Ник?
- Едва…
Я лгу, сосредотачиваясь на том, что делаю. Погодные условия намного лучше, но море по-прежнему бурное, и волны от пяти до шести метров, разбивающиеся о нос, брызгают на палубу, когда Akai Maru погружается между ними.
Пока ни русские, ни израильтяне не выступили вперед, и я уверен, что по необычным движениям корабля на "Whiteshark" теперь стало понятно, что что-то не так.
- Осторожно, это ужалит, - предупреждает Шэрон.
Я собирался спросить ее, принимает ли она меня за швабру, когда мучительная боль скручивает мне нервы. Я чувствую, что кто-то только что вылил мне на ногу миску с кипящим маслом. Маленькие светящиеся точки танцуют в моих глазах.
Кто-то зовет меня со дна длинного туннеля. Мой плотный пресс толкает мой живот к горлу. В комнате царит духовой жар. Пот течет по всему телу, просачивается из-под век и щиплет глаза.
- Ник! Ник!
Прихожу в сознание и с изумлением вижу лицо Шарон над собой.
Я хочу спросить его, что со мной случилось, но могу только поскрести горло. Жгучая боль больше не пульсирующая боль. Я лежу на полу подиума.
- Лучше ? - спросила Шарон. Вы потеряли сознание.
Она помогает мне сесть. Я болезненно формулирую:
- Боже ! но что случилось?
- Я облила твою рану спиртом, и ты потерял сознание.
Мне удалось выжать из архива старую усталую улыбку. Голова все еще кружится, но становится лучше.
- Вы могли бы предупредить!
- Но я предупреждала, что это ужалит, - запротестовала Шарон в замешательстве.
- Ты говоришь ! Если это то, что вы называете уколом ... Я думал, мне ампутировали ногу.
Затем, глядя на его сокрушенное лицо, я не мог не рассмеяться.
- Вы потеряли много крови, - продолжает она. Я думаю, что нужен доктор.
Она наложила на мою рану марлевые тампоны с повязкой, и на безупречной ткани уже появилось большое красное пятно. Я с трудом встаю, опираясь на здоровую ногу. Шэрон помогает мне, протягивая руку.
- Как долго я пробыл в отключке?
- Я не знаю точно. Минимум пять минут. Может больше.
В течение долгого времени я держу одну руку за плечо Шэрон, а другую за руль, чтобы не упасть. Наконец, пешеходный мост, который колеблется вокруг меня, решает стабилизироваться.
Я поворачиваюсь к окну изображения, чтобы просмотреть чернильный горизонт. Ничего не видно, это не обнадеживает. В этой темноте корабль, плывущий с выключенным светом, может оставаться полностью невидимым, пока не окажется рядом.
Вдруг я чувствую запах гари, Шарон тоже его почувствовала. Она морщит нос:
- Огонь !
От двери внутрь просачивается небольшая струйка дыма, а вокруг нижней петли медленно движется вишнево-красная точка.
Мне нужно полсекунды, чтобы понять: они хотят открыть дверь
и вырезают петли. Учитывая скорость, с которой они продвигаются, им потребуется всего несколько минут, чтобы её сломать.
Скоро они вырвутся на подиум, и все будет кончено. Потому что я не смогу заставить себя хладнокровно расправляться с людьми, которые, принимая нас за диверсантов или пиратов, только защищают свой корабль.
- Найди мне лом или какой-нибудь металлический пруток, - говорю я Шэрон. Что-то заклинило колесо.