- Нет, это не мы. Двое из вашей команды - советские агенты. Это они вывели из строя бортовое радио, взорвав станцию.
- Я вам не верю… - начинает доктор.
Но вмешивается капитан:
- Те, кого я нанял в Аль-Кувейте?
- Точно. Один из них называется Кванрум.
- И еще один Ахмид аль-Фейс'ель, - добавляет Шарон.
«Вы знаете, что он пропал», - сказал капитан, обращаясь к ней.
Шэрон кивает:
- Я убила его.
- Куанрум отправил сообщение советскому кораблю, стоящему поблизости. К настоящему времени он, должно быть, покинул Акаи Мару. Трюмы забиты пластиковыми бомбами.
- Он пропал, - возразил один из офицеров. Или прыгнул в море.
Все взгляды прикованы к нему.
- Лодки на месте? - твердо спрашивает капитан.
- Да, мой капитан. Если Куанрум покинул берег без лодки, он, вероятно, утонул.
Капитан смотрит на меня.
- Какой интерес представляет этот танкер в глазах Советов?
Кванрум, безусловно, фанатик, но не настолько сумасшедший, чтобы прыгать в море, просто надев спасательный жилет. Значит, он все еще на борту и, вероятно, собирается взорвать одну из бомб.
- Так ! - капитан нетерпелив. Чем наш груз сырой нефти интересует Советское правительство?
- Ник! - воскликнула Шарон. Ты не пойдешь…
Она делает угрожающий жест стволом своего пистолета. Мужчины отшатываются. Спокойно приказываю ей положить оружие.
Она удивленно смотрит на меня.
- После того, что они с нами только что сделали?
- Слушать. Если Куанрум все еще на борту, он, вероятно, находится на дне, пытаясь найти способ взорвать бомбу, не взорвавшись вместе с ней. К тому же россияне в ближайшее время обязательно пойдут в атаку. У нас нет времени откладывать дела на потом. Так что оставьте этот пистолет!
Пот мокрый с головы до пят. У меня узелки в животе, и удары от травмы ударили меня по всему левому боку до плеча.
На подиуме наступает мертвая тишина. Медленно, неохотно Шарон поворачивается и кладет Узи на карточный стол. Потом она возвращается к нам.
И снова капитан подходит ко мне с угрожающим видом. Врач останавливает его.
- С оружием или без него не рекомендую прикасаться ко мне. На этот раз я тебя убиваю. Вас предупредили, капитан!
Ни один из матросов не попытался забрать свое оружие, но я знаю, что при малейшем знаке капитана они разорвут нас на куски.
- Я понимаю, что время уходит, - сказал врач.
- Ты прав. Я скажу вам чистую правду. Надеюсь, все мне поверят.
- Мы вас слушаем.
- Очень хороший. Группе ливанских террористов, назвавших себя «Красным кулаком ноября», удалось украсть бочку со стронцием-90. Это чрезвычайно опасный радиоактивный материал ...
- Знаю, - перебивает доктор.
- Где они это взяли? - спрашивает капитан недоверчиво скрипящим голосом.
Шэрон в углу комнаты окаменевшая и белая как полотно. Я продолжаю:
- Это не имеет значения. Важно то, что у меня есть доказательства того, что террористы захватили материалы. И это с помощью Советов.
- И при чем тут все это? - все еще скептически спрашивает капитан.
Я кратко объясняю им, но, не упуская никаких деталей, мои
доказательства и выводы, которые я сделал из них.
- В этом нет смысла, - удивляется доктор. Если Советы заразили нашу партию нефти, почему они придут и нападут на нас сейчас?
- Должен сказать, я знаю об этом не больше, чем вы. Я даже не знаю, с какой целью заразили эту нефть. Однако я уверен, что они никогда не намеревались потопить «Акаи Мару», опасаясь разлива радиоактивной нефти.
«Это означает, что они хотят, чтобы загрязненная нефть поступала на нефтеперерабатывающие заводы Бейкерсфилда», - заключил капитан. Вы пытаетесь заставить нас поверить в это?
Черт ! Но он прав! Его коварный маленький вопрос просто прояснил все в моей голове. Недоумение должно читаться на моем лице.
- Вы только что поняли их план, - замечает врач.
- Думаю, да, - киваю я.
- Итак, Ник? - тревожно и нетерпеливо спрашивает Шэрон. Что они хотят делать?
- Нефть радиоактивна. Но его недостаточно, чтобы убить любого, кто подойдет к ней. По крайней мере, не сразу.
- Понятно, - глухо продолжает доктор. Лейкемия и еще дюжина других злокачественных заболеваний ...
- Это оно. Нефть будет выгружаться на Бейкерсфилде. Когда он покидает нефтеперерабатывающий завод, он по сути превращается в топливо. Бензин будет сжигаться машинами на всем нашем западном побережье.