«Невозможно, - возражает Хоук, - и ты это знаешь.
- Кто-то должен его устранить. Я сделаю это.
«Мы зря теряем время», - раздраженно сказал Хоук. Он не выезжает из Москвы и путешествует только под охраной. Вы были там раньше, вы не вернетесь.
Спокойным голосом подбираю слова:
- Сэр, я редко бросал вам вызов. С тех пор как я попал под ваше командование, я всегда старался изо всех сил. Меня сочли достойным звания элитного убийцы N3, и я полон решимости использовать это. Я пойду застрелю этого Кобелева.
Ястреб уже уступает:
- Ты сумасшедший, Ник. Сумасшедший, но способный. Что бы я ни сделал или ни сказал, я знаю, что вы попытаетесь это ликвидировать.
- Верно, сэр.
- В этом случае вы сделаете это с поддержкой AХ. Просто дай мне время уговорить президента.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Было решено ничего не разглашать владельцам Akai Maru. После того, как его бункеры будут опорожнены в солеварнях Луизианы, танкер будет затоплен в открытом море.
Конечно, Иерусалим немедленно принимает этот план, но пройдет еще много времени, прежде чем отношения между США и Израилем снова нормализуются.
О существовании ядерных ресурсов на Ближнем Востоке теперь известно. ЦРУ будет подключено к работе по мониторингу арабских стран и подготовке к ответным действиям.
В течение многих лет Хоук заявлял, что если ядерная война разразится, она вспыхнет на Ближнем Востоке.
- Я нахожу эту ситуацию очень тревожной, - признается он перед тем, как оставить меня на верхней палубе «Акаи Мару». Но на этом наша роль заканчивается. Теперь дело за дипломатами.
Он возвращает мне мое оружие, которое было найдено в задней части ящика в кабинете капитана.
«И перестань мучить себя без надобности, Ник», - добавляет он необычно мягким голосом. В таких условиях лучше было не справиться.
- Без сомнения, но ...
Я думаю о Сакаи у подножия его лестницы.
«А теперь иди и отдохни», - заключил Хоук. Мы сядем на «Рейнджер» через несколько часов.
Жму ему руку:
- Да сэр.
Я выхожу из кабины и спускаюсь в лазарет.
Бригада технического обслуживания "Whiteshark" зафиксировала рычаг стойки румпеля. Трап гудит от активности. Большинство устройств, поврежденных японским врачом и его людьми, уже отремонтированы.
Если не произойдет еще одна катастрофа, Akai Maru придёт на побережье Луизианы через несколько дней. Затем он отправится в свою последнюю поездку.
К тому времени, как я добираюсь до лазарета, Сакаи уже доставляют во временный морг. Медицинская бригада работает вокруг него, проводя обязательные проверки, прежде чем официально объявить его мертвым. Содержимое его карманов переносится в конверт из пузырчатой пленки, затем его тело помещается в сумку с его именем. Двое мужчин тащат его рядом с его бывшими товарищами.
Я вхожу в больничное крыло. Проходя через главную комнату, чтобы увидеть Шэрон, я вижу, что почти все раненые получили лечение и начинают восстанавливаться.
Медсестра отрывается от перевязанной раны и говорит мне:
- Если вы ищете эту маленькую леди, ее больше нет.
Я машинально толкаю дверь и смотрю на её кровать. Там пусто.
- Где она ?
«Я думаю, она сказала, что собирается забрать свои вещи», - отвечает медсестра.
- А ты ее выпустила?
- Почему нет ? Она не пострадала. И я не знаю, заметили ли вы это, но у нас есть другие поводы для беспокойства ...
- Конечно. Простите ... Я верну ее сюда. Дайте ему более сильное успокоительное. Ей очень нужно поспать.
- Хорошо, сэр.
Я был с Хоуком уже добрых два часа, и действие обезболивающего начинает действовать. Когда я спешу в машинное отделение, я говорю себе, что, как только Шэрон проведут обратно в лазарет, я наконец лягу тоже отдохнуть.
Джейкобс улыбается мне, когда я иду в моторный отсек.
С троими из его людей, он сидит перед перевернутым чемоданом и играет в покер.
«Сегодня мы делаем большие ставки, мистер Картер», - шутит он. Хотите небольшую игру?
Но я слишком устал:
- Спасибо. В следующий раз. Вы видели мисс Нойманн?
«Она приходила сюда минут пять назад», - отвечает Джейкобс. Она сказала, что собирается забрать свои вещи снизу.
Он указывает пальцем в сторону открытого люка. Я просунул голову в туннель шахты.
Сидя на спальном мешке, Шэрон держит в руке фотографию. Я спускаюсь к ней. Ее лицо залито слезами. В ее голосе рыдания: