Их взгляды встретились, возникло молчаливое понимание. Скоро. Очень скоро. Стидолфу придется понять, что другого выбора не существует.
На стол легла десятка. У него семерка. Эйдриан задумался перед тем, как взять еще одну карту из колоды.
Ледяной холодок пробежал по спине. Тень упала на карты. Сент-Джон напрягся, всем своим видом давая понять, кто появился.
— Стидолф, — приветствовал Леклер.
— Леклер? Вот уж не ожидал увидеть вас здесь.
— Честно говоря, меня не особенно привлекает игорное заведение, но здесь мои друзья.
— Похоже, что вы и в своих друзьях не особенно разборчивы.
Эйдриан повернулся и заметил, что голубые глаза Леклера застыли, словно два холодных кристалла.
— Вы ошибаетесь, я очень разборчив. Именно поэтому я попросил бы оставить нас.
— К сожалению, я не могу уйти. Я должен поговорить с вашим другом. Я имею в виду этого полукровку… — Кивком головы он указал на Эйдриана.
Игроки, сидевшие за соседними столами, услышали вызов. В зале повисла напряженная тишина.
Леклер бросил вопросительный взгляд на Эйдриана, который внешне оставался спокойным. Колин едва сдерживал раздражение. Сент-Джон потянулся к нему, удерживая его.
— Бросая вызов Берчарду, вы должны знать, что бросаете его всем нам, — предупредил Колин.
— Разве я сказал что-то оскорбительное? — Стидолф невозмутимо приподнял брови. — Динкастер наконец признал подобный факт официально.
Тишина разрасталась. Их стол притягивал всеобщее внимание. Несколько других игроков поднялись со своих мест и подошли ближе.
Взгляд Берчарда скрестился с взглядом Стидолфа.
— Если вы думаете спровоцировать меня, то не дождетесь. Я не собираюсь решать проблему подобным образом.
— Тогда мне придется отозвать вас в сторону, хотя, очевидно, в вас недостаточно благородства, чтобы принять вызов, Колин почти вскочил со своего стула. Сент-Джону удалось удержать его на месте.
Леклер напустил на себя все свое дворянское высокомерие.
— Пока нет веской причины для вызова, и ни один из присутствующих здесь мужчин не подумает плохо о Берчарде, если он откажется.
— Веская причина есть, и он знает ее. Серьезная причина. Честь женщины, герцогини Эвердон.
— Если герцогиня настаивает, что я каким-то образом обидел ее, пусть скажет. Не ваше дело вмешиваться в наши отношения.
— Не та герцогиня, Берчард, — усмехнулся Джеральд. — А вдовствующая герцогиня…
Селина.
Эйдриан не верил своим ушам: неужели Селина участвует в игре Стидолфа? Без сомнения, если бы она родила сына от Стидолфа, она бы вышла за него после смерти Алистэра. Она, наверное, всячески способствует женитьбе Стидолфа на Софии, с тех пор как поняла, что сама не может иметь детей. Если бы Джеральд вошел в клан Эвердонов благодаря Софии, он позволил бы Селине остаться. Жена — на одной половине, любовница — на другой. Селина пошла бы на такой шаг. Сохранить положение, купленное своей красотой, — все, что для нее имело значение.
Но не совсем. В конце концов она согласилась, чтобы ее имя фигурировало в постыдной интриге, дабы спасти шкуру любовника.
— Вдовствующая герцогиня не имеет ко мне никаких претензий, — заявил Эйдриан.
— Вы так думаете? Она призналась мне, что вы преследовали ее до того, как она вышла замуж, и продолжали свои происки потом. Она дала мне понять, что в нескольких случаях вы домогались ее и в последнее время, как раз совсем недавно, перешли границы. Ваше поведение не подлежит извинению.
— Абсурд, — вмешался Колин. — Все женщины придумывают такое, а уж ей-то никак нельзя верить.
— Помолчите, или мне придется вызвать вас обоих, — одернул его Стидолф.
— С превеликим удовольствием! — воскликнул Колин. — Но требую, чтобы вы учитывали, кто из нас старше. Так что я буду первым.
— Мой брат забыл, что мы больше не мальчишки и с играми покончено. Я не нуждаюсь в его защите.
— Вы дадите мне удовлетворение, или весь свет узнает, что вы не только полукровка, но и трус.
— Я, разумеется, дам вам удовлетворение. Я и не думал разочаровывать вас.
Стоило прозвучать словам о дуэли, как молчание прорвалось гулом голосов.
— Вы окажете мне честь, если попросите меня быть вашим секундантом, Берчард, — обратился к нему Леклер.
— Благодарю, но я уже сговорился с Сент-Джоном.
Брови Леклера едва приподнялись. Оказывается, многое из того, что предстояло сделать, уже организовано.
Сент-Джон принял свою роль с ледяным спокойствием.
— Я встречусь с вашим секундантом завтра, Стидолф.
— Сегодня, — возразил Стидолф.
— Хорошо, сегодня, — согласился Эйдриан.
— Тогда сегодня вечером.
Джеральд окинул зал победным взглядом и вышел. Несколько пар изумленных глаз провожали его, затем все повернулись к Эйдриану.
Он взялся за карты.
— Проклятый человек… Черт бы его побрал, — пробормотал Колин. — Кто бы ожидал…
— Я ожидал, — тихо произнес Эйдриан.
— Когда вы встретитесь с его секундантом, Сент-Джон, вы должны поискать возможность отменить вызов, — посоветовал Леклер. — Пройдет час-другой, и он пораскинет мозгами…
— Я настаиваю, чтобы никто не предпринимал ничего подобного, — предупредил Эйдриан.
Леклер нахмурился:
— Тогда позвольте мне предположить, что речь идет о чем-то большем, нежели честь вдовствующей герцогини?
— Да.
— Вы уверены, что дуэль необходима?
— Более того, она единственный способ восстановить справедливость.
Леклер взял очередную карту.
— Я должен напомнить вам, что дуэли запрещены. И после публичной ссоры ваша дуэль вряд ли останется в секрете.
— Все присутствующие слышали его оскорбительные слова, которые я не мог игнорировать. Ни один суд не посмеет осудить меня.
— Во Франции — может быть, но…
— Дуэль должна состояться завтра.
Леклер с печальным выражением взглянул на карту.
— А если вас, мой друг, постигнет неудача? Какая же тут будет справедливость?
— Если меня постигнет неудача, справедливость все равно восторжествует. Я оставлю письмо Веллингтону, он узнает все. А если не узнает он, то узнает другой.
Леклер повернул голову, внезапно заинтересовавшись молчаливым спокойствием Дэниела Сент-Джона.
— Какое оружие вы выбрали? — спросил Колин, не скрывая своей озабоченности. — Ты ведь не очень хорошо стреляешь?
Ответил Сент-Джон:
— Шпаги.
Колин обдумывал его слова.
— На правах старшего брата рискну заметить, что Стидолф служил в кавалерии. Он брал уроки у самых лучших фехтовальщиков Англии.
— Страшный человек, — заметил Сент-Джон. — Но с другой стороны, Эйдриан тренировался у лучших фехтовальщиков Турции.
Эйдриан потянулся за картой. Пятерка. Двадцать два. Черт побери, перебор!
София только что видела его во сне, а в следующий миг проснулась от его прихода. Она так тревожилась за него, что даже во сне беспокойство не оставляло ее.
Животные сегодня как-то особенно молчаливы и неподвижны, она не раз ловила настороженное выражение в их глазах. Они, должно быть, и подняли шум, когда он вошел. И успокоились только тогда, когда он прикрикнул на них.
Она не могла видеть его, но знала, что он стоит по другую сторону кровати, в темном углу.
— Эйдриан?
— Прости, я не хотел будить тебя.
— Как ты вошел?
— Через дверь в саду.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть опыт по открыванию дверей? — Ее не оставляло любопытство, касающееся его иностранных миссий, с тех пор как Жак выдвинул свои предположения относительно его службы.
— Некоторый есть, — усмехнулся Эйдриан.
— Ты расскажешь мне?
— Может быть.
Она повернулась на его голос.
— Зачем ты пришел?
— Хотел повидать тебя. Просто взглянуть, как ты спишь. Подышать одним воздухом.