— Знаешь, чем зацепить, — усмехнулась я, бросая остатки лакомства в урну.
В тот самый раз, когда Лив без спроса притащила бабкину настойку, мы и до каруселей добрались. Вели себя прилично, но в голове шумело не только от рябиновой.
Шустрый работник парка пристегнул нас общим ремешком, и спустя какое-то время карусель начала набирать обороты.
— Амалия, мы с тобой сто лет так не веселились, — вздохнула Оливка и прижалась ко мне плечом. — Знала бы ты, как я по тебе скучала.
Я была признательна за эти слова и обняла Лив одной рукой, другой для надежности уцепилась за подлокотник.
— Эй, там, вам плохо? — забеспокоился сердобольный сотрудник. — Сиденья не пачкайте, сами будете оттирать.
— Нам просто отлично! — крикнула в ответ подруга, я же решила не вступать в их беседу.
Ветер развевал мои волосы, заигрывал с подолом юбки, грозил лишить обуви. Все как когда-то в детстве. Отдыхающие радостно вопили, кто-то впереди нас размахивал руками, поддавшись всеобщему веселью. И надо ж было тому случиться, что моя туфля соскользнула с ноги и улетела в гущу народа, топтавшегося у ларька с пенным элем.
Я обалдело уставилась на уцелевшую обувь, не зная, то ли метнуть ее следом, то ли попытаться отыскать пропавшее имущество. У меня было не так много вещей, но дешевые предпочитала не покупать.
Очередной круг над тем самым ларьком я провела, согнувшись в попытке рассмотреть, не вопит ли кто-нибудь и не грозит ли кулаком, тряся им в воздухе. И тут я заметила знакомого эльфа! Сайлос Арагонский с белоснежной косой был хорош, но самое замечательное во всем этом — он смотрел исключительно на меня, а в руке держал потерянную туфлю.
Эльф улыбнулся, а я вдруг поймала волну неприязни. Почувствовала кожей, осознав, что направлена она не на меня. Это было странно, и вместе с тем ничего удивительного, ведь народа кругом полно и мало ли кто кого ненавидит.
— Лив, у ларька с элем светловолосый эльф. Ты знаешь, кто он? — спросила я у Оливки. — Он поймал мою туфлю.
— Где? — завертелась Оливия.
Словно нарочно, карусель начала замедлять ход, что было мне только на руку.
— Не вижу. Может, он уже ушел? — Я расстроилась, но не из-за пропавшего остроухого. Уверена, при первой неприятности он прискачет еще раз, а вот обувь было жаль. Придется возвращаться домой босиком. Сорву пучок крапивы и буду изображать пастушку на лугу.
Однако стоило карусели остановиться, как к нам подскочил проворный служащий.
— Госпожа, это ваша? — поинтересовался мужчина, сияя, как начищенный медяк.
— В следующий раз туфли на клей сажай или надевай обувку с ремешками, — хихикнула подруга, глядя, с каким почтением мне вручили потерянную вещь.
Я поблагодарила мужчину и сунула ему в ладонь мелкую монетку за услужливость.
— Куда теперь? — Настроение повысилось, а на каблучках я точно чувствовала себя увереннее.
— Может, сходим потанцуем? До концерта еще час, — сообщила Оливка, и я не стала отказываться. До песен можем не добраться, а вот танцевать я любила.
Круглая площадка на треть была заполнена народом. Кто-то танцевал, кто-то баловался напитками, продававшимися в соседнем ларьке. Веселая живая музыка сменилась медленной композицией, и так получилось, что нас с Лив пригласили одновременно. Я отказываться не стала, с одобрением заметив, что подруга не бросилась на первого встречного, а сначала осмотрела его с головы до ног. Кавалер выдержал экзамен, и эта парочка двинулась к центру площадки.
Мой партнер оказался молодым человеком с аккуратными черными усами и поблескивающей бородкой. Никогда не целовалась с усатыми и не собиралась. Прикасаться к щетке — удовольствия никакого. А тут всего лишь танец, и он ни к чему не обязывал. Разве что не отдавить партнеру ноги.
— Как вас зовут, прекрасная фея? — произнес незнакомец, предлагая мне руку.
К счастью, ладонь партнера по танцу оказалась сухой, и это вселяло оптимизм. Свободной рукой мужчина коснулся моей талии, и мы закружились. Я не спешила называть себя, и собеседник понял намек.
— Меня — Пьеро, — сообщил усатый кавалер.
Я взглянула на человека и уловила усмешку в уголках его глаз. Пошутить вздумал? Тоже мне артист провинциального театра.
Непонятная волна неприязни повторилась, однако я была уверена: касалась она не меня. Осторожно повертела головой, но ничего подозрительного не заметила. Да мало ли кто кого приревновал? Помнится, в академии парни дрались из-за девушек, но и последние часто пакостили друг другу из-за объектов обожания.