— Я с вами, — оскалился Дэнвер-младший.
— Чудесно, — только и произнесла я, не понимая, зачем мне два дракона в семейном склепе.
При виде меня глаза Говарда довольно сверкнули, что польстило моему самолюбию. Все-таки знать, что твои усилия не прошли даром, было приятно.
Дракон помог мне сесть позади него, затем сам отправился за руль. После чего автомобиль тронулся.
Мы проехали всего каких-то пять минут, а я не утерпела и поинтересовалась:
— Дугал, скажите, как там дела у моего брата?
— Амалия, не сегодня. — Дракон повернулся ко мне. Улыбка все еще присутствовала на его губах, а вот глаза не смеялись. — Идет следствие. Одно скажу: вы своего братца не жалейте. Даже говорить не хочу, что он намеревался с вами…
— Дугал, довольно, — предупреждающе рыкнул Говард.
Я сдвинулась, чтобы заглянуть на своего дракона. Что с ним?
— Вард прав. Это не для нежных женских ушек, — заявил Дэнвер-младший и отвернулся, напустив интриги.
Собиралась поинтересоваться, что за секреты. А потом решила, что ничего не хочу знать. Очередная гадость от Эйдена не сделает меня счастливой.
Вместо расспросов коснулась плеча своего дракона. Даже не видя его глаз, почувствовала отклик — легкий разряд магии, от которого стало щекотно. Тепло пробежало по телу, провокационно коснувшись груди. Говард Дэнвер знал толк в незаметной ласке, после которой у нормальной целительницы и даже ведьмочки возникло воспоминание о сломанной кровати.
До зареченского кладбища мы добрались без приключений, а встретившийся охранник не произнес ни слова. Он словно нарочно отвернулся, всем своим видом показывая, что нас нет, а значит, можем идти, куда захотим.
Так мы и сделали, направившись к склепу Лоранс. По пути я купила черные розы, обмотанные кроваво-красной лентой. Фиолетовых ирисов снова не было, так что придется Фанни и прочим довольствоваться тем, что принесу.
Говард забрал букет, взял меня за руку, и мы двинулись по аллее дальше. Глядя на нас, Дугал состроил умильное лицо, но от комментариев воздержался.
А едва мы приблизились к усыпальнице Лоранс, Говард отпустил мою руку и предупредил:
— Мы подождем тебя здесь. Не торопись.
Кивнула в ответ, забрала цветы и коснулась массивной двери.
Отклик был моментальным, и я не задержалась, шагнула внутрь.
— Какое интересное плетение, и не одно, — раздалось за спиной. Но я не обернулась.
— Не советую совать нос без разрешения, магия ведьм особенная. Ты же в курсе, — спокойно ответил Говард, предупреждая хитроумного братца.
А потом я заставила себя отвлечься и шагнула в семейную усыпальницу. На стенах тут же вспыхнули магические огни, освещая мне путь. Прошла всего немного и оказалась в нужном месте. Поставила цветы к стене между родителями и Фанни. Ладошкой смахнула пробежавшего по имени матушки паучка.
— Здравствуйте, — произнесла я и тут же почувствовала отклик.
Легкий ветерок коснулся лица, что означало — меня услышали и ждут, когда начну говорить.
Предкам и прочим родственникам было скучно, а тут явилась я, значит, должна рассказать что-нибудь ценное.
Я и изложила. Про сегодняшнее представление у нотариуса, а еще про то, что скоро открою аптеку. Ведь теперь для этого у меня есть собственное здание. Откуда-то донесся ехидный смешок, и меня передернуло. Предки встречались разные, и чувство юмора у каждого было свое. Выспрашивать, в чем дело, даже не подумала. А то мало ли кто-то словоохотливый будет являться по ночам, учить жизни и пугать моих соседей.
Выложив все, я замолчала и уставилась на табличку с именем «Фанни Лоранс». При жизни тетушка владела квартирой и не только ей. Теперь же занимала урночку в семейном склепе и была тихой, как мышь под веником.
— А твоя квартира все еще не разделена между нами, — усмехнулась я.
Коснулась таблички Фанни, погладила холодный камень и тут же отдернула руку. Как и в прошлый раз, что-то показалось неправильным, но никакой угрозы не было.
От холода склепа вдруг стало не по себе. Я спешно попрощалась с предками и покинула усыпальницу.
Дэнверы стояли рядом с дверью. При виде меня у Говарда на лице мелькнуло облегчение, словно он подозревал меня в том, что захочу тут остаться. На лице Дугала пребывало задумчивое выражение, которое тут же сменилось решительным.
— Амалия, ваш семейный приют не пустил меня.
— Вы удивлены? — нехорошо прищурилась я.
— Признаться, да.