— А я родная тетя Амалии. Моя девочка сейчас не слишком хорошо себя чувствует, и я решила ей помочь. Показывайте, кто тут у вас собрался умирать? Или я опоздала и у вас свежая покойница?
— Кто покойница? Госпожа Инесса?! — раздалось возмущенно со второго этажа. — Она еще не умерла.
Лоранс незаметно хмыкнула, обрадовавшись, что увидела неприятную особу без матери Говарда.
— А вы, собственно, кто? — поинтересовалась ведьма.
В руках девица держала рюмку, которую даже не потрудилась спрятать. А судя по тому, что коньяк лакала она уже не один час, то разум у этой самой Фло притупился.
— Я гостья. А ты ведьма? — Протеже Инессы Дэнвер оказалась глупой, немного разочаровав Лоранс.
«Тыкать» незнакомой женщине без ее на то дозволения мог только дурачок. А где достойный конкурент, где реально интересная молодая особа, мечтающая о страстном драконе? О его деньгах грезить тоже хорошо, но тут явно переоценка собственных возможностей.
Фанни пальчиками подхватила платье и принялась подниматься. Медленно, всем своим видом действуя на нервы недалекой самоуверенной особе.
— Ты сейчас же соберешь вещи и исчезнешь из жизни Говарда Дэнвера. Не будешь докучать, причинять зло ни ему, ни Амалии Лоранс. Иначе я превращу тебя в мерзкую жабу. Ты меня поняла?!
— Вот еще. — Упрямица посмотрела на ведьму с превосходством.
Фанни покачала головой. Дураков учить надо, а эта просто напрашивается на порку.
— Значит, в канализации Зареченска станет одной жабой больше, — пожала плечами Лоранс.
— Они не живут в канализации. — Девица попыталась рассмеяться, но вышло у нее не очень. То ли алкоголь мешал нормальной речи, то ли нахалка и в самом деле дрогнула под пронзительным взглядом сильной ведьмы.
— Вот и проверишь.
Фанни не переживала за девицу, с чего-то решившую, что может составить конкуренцию ведьме. И кому, Амалии, которая трудится как пчелка, в то время как эта прожигательница жизни настоящая бездельница?! Каждый сам кузнец своего счастья, а Флоранс била по наковальне, но чем-то не тем. Не молотом, а лбом, потому как упрямство в ней соперничало с глупостью.
— Вы не посмеете! — взвизгнула девица и гордо задрала подбородок.
— Брысь! — Лоранс взошла на верхнюю ступень и притопнула ногой.
Ведьма шагнула навстречу скандалистке, и та попятилась. Фло выпустила рюмку из руки, и стекло разбилось, разбросав хрустальные осколки.
— В жабу. Немедленно!
Яркая вспышка света была короткой, а раздавшийся вдалеке гром — угрожающим. Флоранс икнула, а потом осыпалась пеплом, явив ведьме Лоранс картину возмездия. Жабу, сидящую на полу. Рядом с пучеглазым земноводным лежала серебряная ложечка с гравировкой дракона.
— Занятно, — протянула Фанни. Не оглядываясь, она произнесла: — Линда, будьте добры, принесите вашей гостье банку.
— С водой? — раздалось с первого этажа.
— Можно без нее. Или корзину, если таковая имеется. Поторопитесь.
Экономка не мешкала, и приказ грозной ведьмы исполнен был в кратчайшее время. Фанни даже не удивилась, когда ей приволокли пять корзин на выбор, а заодно и ведро.
Спустя несколько минут уверенная в себе женщина вошла в спальню, на которую ей указала экономка. В руке Лоранс держала маленькую плетеную корзинку с пучеглазой жабой, зажавшей лапками ложку.
Стоило Лоранс очутиться на пороге комнаты Инессы Дэнвер, как взгляды обеих женщин встретились.
— Вы кто? — Голос драконицы даже не дрогнул, а попытка скрыть настороженность в глазах провалилась с треском.
Ведьма хищно улыбнулась и шагнула к Дэнвер. На больную эта особа не тянула.
— Фанни Лоранс, родная тетя Амалии. Вы ведь знаете мою племянницу?
— Амалию? — Дэнвер нахмурилась и быстро села. Живенько так, словно не она только что лежала и изображала болезную.
— Чем у вас так отвратительно пахнет?! Вы что, пьете в одиночестве?! — ужаснулась Фанни.
Поставив корзинку с жабой на прикроватный столик, ведьма щелкнула пальцами, и створки окна сами распахнулись. Поток свежего воздуха поиграл занавесками, затем добрался до одеяла драконицы, которое тут же взметнулось, накрыв Дэнвер с головой.
— Да как вы смеете! — воскликнула Инесса, резким движением руки смахнув взбунтовавшуюся вещь.
Драконица дернулась, явно намереваясь подняться, чтобы указать нахалке на дверь, а потом передумала.
— Теперь я понимаю, почему моя девочка и Говард предпочли не оставаться в этом доме. Такое ужасное зрелище — пьющая женщина, это не для каждой психики.