Я хотела бы отвернуться, только нельзя было нарушать причудливую вязь ритуального шаманского танца. Иначе все сгинут в пасти смерти. Мне же придётся стать на всё согласной заранее куклой этого ненормального нойда до тех пор, пока ему не наскучит моё общество. Потом меня ждёт такая же участь, как у не сумевшей выкрасть бывшей возлюбленной моего страшного «женишка».
Гротескно уродливые женщины глумливо хихикали. Страшные, худые, болезненно бледные заморыши взяли свою жертву в «тиски». Потом стали очень медленно сжимать условно живое кольцо. Мне безумно не хотелось, чтобы этот ненормальный стал виновником ещё одной горькой и бесполезной гибели. Конечно, эта родственница старейшины Церьхи не была святой, но. Но всё в моей душе бунтовала против такого отвратительного финала.
Нойд Самылко оказался настоящим маньяком. Он не щадил никого. Даже свои соплеменники не могли быть уверены в собственной безопасности. Что уж тут говорить про нас. Мы тут были чужаками. Только мне очень хотелось, чтобы Тарьенч вопреки всем осталась жива.
Почему-то совсем не удивилась, когда в моей голове прозвучали по очереди два мужских голоса. Первый принадлежал, как я сразу поняла, Кавраю:
— Почему ты беспокоишься за женщину из рода саамов с чёрной душой?
— Она много страдала из-за этого мужчины. Нежно и самозабвенно любила его. Он же не просто предал, а принудил её к браку с тем, кого та ненавидела всем сердцем, — ответила честно, как думала, без прикрас.
— Ты смелая и честная девушка, Виктория, — Рухтнас, видимо, решил вступиться за меня и бедовую ведьму. — Поэтому не должна погибнуть из-за происков этого шамана. Он предал нас и продал душу Роте. Поэтому получит сполна. Только тебе придётся одолеть его в честном шаманском поединке.
— Этому учатся многие годы, — я ответила честно, как видела. — Сколько у меня времени, чтобы избежать нежеланного брака с этим ненормальным?
— До вашего Нового года. Тридцать первого декабря ты должна бросить Самылко вызов и победить до того, как старый истечёт. Если будешь тянуть до Полярного дня, гарантированно проиграешь.
— Я могу потребовать, чтобы прекратились все эти нелепые смерти на погосте и среди моих сослуживцев?
— Нет, Виктория, но тебе просто достаточно по одному отправить твоих коллег на Большую землю до того, как они отправятся в Царство Роты.
— Ты бессильна что-либо изменить не только в твоей судьбе, Виктория, — глумился надо мной нойд Самылко.
Я же была вынуждена смотреть, как гибнет мать Кайе. Самое ужасное, что ничем не могла помочь жертве амбиций кровожадного шамана. Оставалось надеяться, что с младшей дочерью и остальными её детьми всё будет в полном порядке.
Сдаваться? Вот ещё? Главное, отправить сослуживцев подальше от всего этого бедлама. Времени до Нового года осталось не так много, но мы должны были сделать всё возможное, чтобы новых несчастий не произошло. Любая гибель добавляет мощи этому серийному северному маньяку.
Сжала и разжала кулаки. Потом посмотрела на тех, кто ответил на мой призыв. Каврай одобрительно посмотрел на меня и улыбнулся:
— Как у вас говорят: «Глаза боятся, а руки делают», — потом он строго посмотрел на нойда-следователя из Ловозеро и добил нас обоих. — Помоги Виктории раскрыть свои скрытые резервы и таланты. Помни, она не должна попасть в руки к Самылко или Роте. Да и других желающих, к слову, предостаточно. Чакхли помогут вам, но придётся изрядно потрудиться, чтобы одержать заслуженную победу. Север не любит подлых и слабых. Они тут не выживают. Кто этого не понимает, того ждёт страшная и нелепая гибель на пике своего могущества.
— Как велишь мне, господин мой Каврай. Если честно, мне нравится эта девушка. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь, — мужчина одобрительно на меня посмотрел и улыбнулся, я с удивлением поняла, что он лишь немного старше меня.
— Даже жениться на Виктории вместо нойда Самылко и остальных желающих? — Верховный бог саамов Терского берега проницательно посмотрел на собеседника.
— Да. Девица видная. С головой дружит. Ещё и вполне может стать сильной нойдой, а не просто ведьмой. Родители давно уже бранят меня, что ещё не создал семью, а они уже давно внуков хотят.
Рухтнас ничего не стал говорить, только громогласно хохотнул и хитро посмотрел на меня.
В это время моё тело словно жило своей жизнью, выкидывая дикие па и коленца под свист рассекаемого совиным крыльями воздуха и мелодичный перезвон серебряных бубенчиков на подаренном мне чакхли плетёном и богато украшенном бисером поясе. Удивилась, когда саамский шаман из Ловозеро присоединился ко мне в диком северном танце.
Только дела у нас пошли куда лучше. Вокруг области, которую охранял дух из сейда, возникла призрачная стена. Она переливалась всеми оттенками полярного сияния и заставила союзников Роты попятиться. В нас полетели проклятия. Удивительно, но я сразу поняла, что своей выходкой спутала шаману Самылко все карты.
— Мерзкая девчонка, даже Тарьенч не одолела меня! Ты напрасно противишься моей воле.
Тут из центрального костра, я и не заметила, когда северный подземный народец успел соорудить внушительную ярко горящую пирамиду из обломков дерева, сухих веток и бересты, вылетели крупные оленьи рога. Было жутковато смотреть, как Чёрные Муки с пронзительным визгом тают в вечном мраке Полярной ночи. Досталось всем.
Последним поле битвы покинул Рота. Повелитель болячек с интересом разглядывал меня. Только мне от такого пристального внимания стало совсем не по себе. Оленьи же рога вернулись в чистое пламя до того мига, когда их мощь и помощь снова понадобятся, чтобы отогнать врагов от нашего походного лагеря.
— Удачи тебе, Виктория. Если не допустишь больше ни одной смерти в экспедиции и одолеешь нойда Самылко в честном бою, получишь от меня великую силу и особые способности. Только за это придётся заплатить тем, что тебе будет запрещено надолго покидать эти края.
— Это небольшая плата за то, чтобы больше никто не погиб, и я не стала вещью в руках этого ненормального убийцы, — сказала честно, как думала.
Удивительно, но после первых звуков, сорвавшихся с моих губ, странный танец прекратился. Сова одобрительно угукнула и хитро посмотрела на нойда из Ловозеро. Потом грациозно опустилась на моё плечо и замерла там точно бессменный часовой.
Цыза дёрнул меня за рукав кухлянки, предлагая пройти поближе к костру. Потом женщина чакхли сунула мне в руки миску с густым, источающим аппетитный аромат, варевом и проворчала:
— Нойда должна хорошо кушать. Сил понадобится много. Только тебе по плечу справиться с этим страшным и бессердечным шаманом. Так мне нашептали духи предков.
Тут у края появилась черноглазая женщина. Она была одной из правительниц саамского мира мёртвых, но никогда не желала простым смертным и наделённым особыми талантами слышать духов людям зла.
— Не бойся меня, Виктория. Я не враг тебе, — Ябме-акка печально улыбнулась.
Богиня с Нижнего яруса мира прекрасно понимала, что сейчас чувствую, ведь Рота век от века не оставлял своих попыток увести эту богиню в свою вежу законной супругой.
— Не хотела бы я такого мужа, — продолжать не стала. Мы прекрасно поняли друг друга без лишних слов. — Желаю вам счастливо избежать такой незавидной участи.
Женщина Мёртвых что-то прошептала, и я поняла, что Чёрным Мукам и тем, кто служит Повелителю Болячек, за наш барьер хода уже не будет. Если, конечно, мы сами будем осторожны и не допустим оплошности. Потом она ушла, а у меня на душе стало гораздо спокойнее и теплее.
С аппетитом поела. Вытерла куском свежего хлеба посуду. Хотела сама помыть, но чакхли сразу забрала её у меня и проворчала:
— Отдохни, пока можешь. Нойд из Ловозеро — человек хороший. Присмотрись к нему, Виктория. Кто знает, может вам на роду написано быть вместе в счастье и радости?
Я пожала плечами и проронила:
— Кто знает? Спасибо, всё было очень вкусно. Пожалуй, мне лучше поспать пару часиков, пока нельзя заниматься раскопками.