Что определенно хорошо. Потому что дает ей намного больше шансов выжить, чем если бы охотились непосредственно за ней.
С этой оптимистичной мыслью Ольга и толкнула дверь тринадцатой комнаты.
– Что-то ты долго, я уже волноваться начала! – обернулась к ней Элиза.
– А, немного задержалась, – пожала плечами Ольга. – Ничего страшного.
– Точно? Ты совсем бледная! – не поверила Элиза, подскочила к ней, выхватила из рук саквояж и усадила на стул. – Что случилось?!
Сжав руки, чтобы прекратили дрожать наконец-то, Ольга улыбнулась и как можно спокойнее сообщила:
– Лестница растворилась. Но никто не пострадал, кроме моего саквояжа. Боюсь, теперь мои книги можно будет использовать как средство от комаров.
– Погоди-погоди. Как растворилась?
– Магически, как еще-то. И я понятия не имею, что это за магия такая. На некромантию, темную магию и стихийную не похоже.
– Хм… Давай-ка я сделаю чаю с ромашкой, и ты все подробно расскажешь.
Ольга лишь пожала плечами. Не то чтобы ей требовалось успокоительное, но в горле точно пересохло. И требовалось хорошенько подумать. Но сначала хоть осмотреться.
Комната, в которой их с Лиз поселили, была маленькой, скромной и чистой. Всего одно окно, беленые стены, небольшой гардероб, две узкие кровати, письменный стол и ниша с плитой, столиком, раковиной, холодильным шкафом и полочкой для посуды. Ну и дверь в туалетную комнату. По меркам княжны – убожество, недостойное даже кухарки. Но, с другой стороны, роскошные апартаменты у нее уже были, а опыта самостоятельной жизни – не было. Так что стоило рассматривать новые условия с точки зрения бесценного опыта, который никак нельзя получить во дворце.
Да и Элиза, наверняка привыкшая к тому же, к чему и Ольга, уже освоилась. Она кипятила воду в фарфоровом чайнике – бытовые чары ей явно давались лучше, чем Ольге. Что неудивительно, потому что магия Смерти и бытовые чары, увы, абсолютно несовместимы.
– Бутерброд с сыром будешь? – спросила Лиз, не оборачиваясь.
– Буду.
– Мама не доверяет местным сыроделам. Впрочем, пекарям и колбасникам тоже. Так что, думаю, мы не успеем съесть все, что мне положили с собой, как мне пришлют еще тонну или две лучшей бритт-ской провизии.
– Заботливые родители – это прекрасно! – со всей ответственностью заявила Ольга, впиваясь зубами в первый бутерброд. – У тебя отлично выходят бытовые чары.
– Ну, мне приходилось практиковаться как сестре милосердия. Без бытовой магии в больницах никуда. Могу тебя научить.
– Боюсь, не выйдет. Моя магия совмещается только с темной и стихийной. С бытовой – непримиримый конфликт. Зато я умею заваривать чай. Пятнадцатью способами. И варить яды.
– Ты изучала зелья? – оживилась Элиза.
– Немножко. Но вообще-то все, что я варю, – это яд, – вздохнула Ольга. – Даже если это просто куриное яйцо. Мы с папой проверяли.
– Серьезно, просто отваренное в чистой воде яйцо становится ядовитым? – нехорошо обрадовалась Лиз. – Потрясающе! Сваришь для меня?
– Эй, ты же не станешь проверять это на себе!
– Ну… не стану, конечно, – не очень убедительно ответила Элиза. – Ты чай-то пей. У меня отлично получаются укрепляющие. Но курсовую я, наверное, буду писать по противоядиям…
Ольга лишь фыркнула. Похоже, в соседки ей досталась та еще маньячка от науки. Да и вообще компания у них подобралась просто изумительная. Выяснить бы еще, кто такие на самом деле Ренар и Морис… Хм… если ловушка на лестнице была предназначена не Ольге, то…
– Лиз! – Поставив чашку с недопитым чаем на письменный стол, временно накрытый льняной скатертью, Ольга подалась к подруге и внимательно посмотрела ей в глаза. – Скажи-ка, кто хочет тебя убить?
Глава 8
О колбасе и путанице в показаниях
Дорогие однокурсники в количестве трех штук явились, когда Элиза со всей бриттской педантичностью доказывала, что ее смерть совершенно не выгодна ровным счетом никому. На конспирацию касательно своей настоящей фамилии она наплевала, как, впрочем, и Ольга. Когда речь идет о сохранности собственной жизни, подобные мелочи как-то отходят на задний план.
– Вкусно пахнет! – первым делом заявил Морис и непринужденно уселся на ближайшую кровать.
Один из бутербродов с лучшей бриттской колбасой тут же оказался у него в руке. Темным магам, в отличие от магов Смерти, бытовые чары прекрасно давались.
– Отлично пахнет, – согласился горбун. – Вот это я понимаю – военный совет и никаких истерик. Ольга, я в восхищении.
Прихватив единственный в комнате свободный стул, он поставил его рядом с ней. И, прежде чем Фифа успела сделать последний шаг, – уселся на стул сам.