— Ты ведь хочешь этого? — прошептал он.
— Да! — выдохнула новая Лиз.
А настоящая Лиз почему-то не нашла слов.
Поцелуй был долгим, волнующим, глубоким. Лиз полностью отдалась ему, дыхания их слились в одно. Ее руки обвились вокруг шеи Гарри, пальцы зарылись в его густые волосы. Ее тело изнывало от желания.
Потом он отпустил ее. Обессиленная долгим поцелуем и неудовлетворенным желанием, она проговорила прерывающимся, нетвердым голосом:
— Ты ведь не хочешь, чтобы свадьба состоялась, правда?
В ее голосе прозвучала тревога, и она чуть не заплакала. Неужели ей самой хочется, чтобы свадьба состоялась? Но этого не может быть! Ведь это значило бы, что она… его любит? Она просто сошла с ума! Ей срочно нужно в санаторий для нервнобольных. И консультация хорошего психотерапевта не помешает. Сама она не в состоянии разобраться в себе.
— Послушай, — сказал он, понизив голос. — Я знаю, о чем ты думаешь.
— Вряд ли это возможно.
Лиз обхватила себя за плечи. Ее била дрожь: только что она полностью осознала, что ее чувства к Гарри глубже и серьезнее, чем ей казалось. Но это еще не значит, что она должна выйти за него замуж. Они недостаточно знают друг друга. У них слишком мало общего. Они не любят друг друга.
Не любят? А мог бы он полюбить ее?
Да какая ей разница! Она даже не уверена, что вообще верит в любовь. Одержимость, желание, безрассудная страсть — да. Но все это со временем уходит.
А взаимная любовь? Преданность? Верность? Бывает ли такое? Лиз не была уверена. Всегда один любит, а другой позволяет себя любить. Всегда кто-то страдает, теряет веру. Она не хочет страдать.
— Чего ты ждала от меня? — неожиданно спросил Гарри.
— Не поняла? — переспросила она, озадаченная жесткими нотками в его голосе.
— Я знаю, ты рассердилась за то, что я тебя не поддержал за ужином, Но что мне было делать? Ты же видела: бабушке стало плохо.
— Да-да, я понимаю. — Почему он отказался от продолжения ссоры при Марго, было ясно. Но Лиз надеялась, что не только поэтому он оттягивает разрыв. — А тебе не приходило в голову, что Марго просто притворяется?
— Нет. Ты же знаешь диагноз. Тяжелые переживания ей совершенно противопоказаны.
— Ну и что ты собираешься делать? Жениться, чтобы обеспечить бабушке положительные эмоции?
Она надеялась, что голос не выдаст безумную надежду, которая поселилась в ее сердце.
Он со вздохом засунул руки в карманы.
— Нет, конечно. Но нельзя это делать так резко, так неожиданно. Нужно постепенно.
— Постепенно! Свадьба уже через неделю. Если мы будем действовать еще осторожнее, то оглянуться не успеем, как окажемся в Греции. Кстати, что это ты придумал насчет медового месяца? Ты, кажется, сказал, что я все делала по-своему? А мне кажется, что я во всем шла тебе навстречу!
Он вновь чарующе улыбнулся, приподняв один уголок рта. Она не могла отвести взгляд от его губ.
— А может, нам разойтись на самой свадьбе? — Лиз выпалила первое, что пришло ей в голову. Только не молчать, только не смотреть на его губы. — Кто-нибудь скажет, что знает что-то, из-за чего мы не можем пожениться. Например, что у кого-то из нас есть связь на стороне или еще что-нибудь такое.
— Представляю, как набросятся на нас газетчики, — усмехнулся он. — Не волнуйся. Я что-нибудь придумаю. Тебе ведь понравилась моя сегодняшняя импровизация?
— Нет!
— Вот и хорошо. Я и не хотел, чтобы тебе понравилось.
Он повернулся и пошел вдоль набережной, засунув руки в карманы. Он думает, что последнее слово осталось за ним? Не дождется. Лиз догнала его.
— Зачем тогда ты все это выдумал? Про мою квартиру, медовый месяц в Греции и прочее?
— Я хотел, чтобы ты поняла, что чувствуешь, когда дорогой тебе человек сходит с ума от беспокойства. Теперь ты знаешь.
— Да, знаю, — подтвердила Лиз.
Сегодня она узнала много нового. Прежде всего, ее удивила искренняя тревога матери. Более того, она поймала себя на том, что ужасно хочет сделать матери приятное. Как в детстве. Хочет, чтобы мамочка ее похвалила.
Последние годы Лиз только и делала, что боролась с матерью, все делала наперекор, презирала мать за ее снобизм. Но в глубине души не хотела признаваться, что мать по-своему очень любит ее. И сама она очень любит мать.
Если… нет, не если, а когда они с Гарри расстанутся, обязательно нужно устроить так, чтобы Гарри бросил ее, а не наоборот. Иначе в глазах матери виновата окажется она. И мама этого не простит. Уж если такой порядочный, добрый, щедрый, красивый мужчина, как Гарри, оказался нехорош, то она просто ненормальная, подумает мама.