Как же мне больно слышать слова Мег, что Эйвис любит другого. Словно мои кошмары ожили. Альгул знал, куда бить.
— Пока хозяйка слаба, приворот я снять не смогу. Она этот обряд не переживёт.
— Мег, с чего ты взяла, что она слаба. Посмотри румянец. Мне даже кажется, что она специально при мне закрывает глаза. Наказывает меня таким образом. Но так как я себя корю, она не сможет наказать сильнее.
— Простите, господин Рауль, но, мне кажется, что вам тоже лечиться надо, — Мег трясёт от негодования. — Это надо придумать такое. Хотите знать моё мнение — вы не достойны такой жены, как герцогиня. С первого дня, как она появилась в замке, с вашей стороны хозяйка видела только унижения.
— Остановись, Мег, пока держу себя в руках.
— Да потом хоть потоп, но я выскажу всё, что я думаю о вашем отношении к хозяйке.
— Да тебе-то откуда знать? Или Эйвис жаловалась?
— Хозяйка никогда не жаловалась. Но если вы думаете, что слуги ничего не видят и не знают, то ошибаетесь.
Я скептически хмыкаю. Ну-ну, продолжай! И Мег продолжила. Лучше бы я этого не знал.
— Пока вы доблестно выполняли обязанности Властелина Северного Пограничья, она лечила вашего отца. Я знаю, что это тайна. Так получилось, что я узнала. Герцогине нельзя лечить, но она плюнула на все запреты и вытянула вашего отца с того света. И что получила взамен? Полную потерю магии, сильнейшую болезнь и на сладкое — обвинения собственного мужа в симуляции и желании убить его отца. Как вам такое?
— Мне стыдно, Мег. Но у каждого из нас свои тараканы в голове. Мои не дают мне жить спокойно.
— Так может, начнём с изгнания ваших тараканов? Иначе не видать вам жены как своих ушей.
— Я не готов выворачивать душу наизнанку, — жёстко ответил я.
Но Мег это не смутило.
— Простите, но всё дальнейшее лечение хозяйки имеет смысл только в том случае, если вы научитесь её любить. Больше никак.
— Я вообще не умею любить, — отрубаю я.
— Так не бывает, — настаивает Мег.
— Вы слишком носитесь с этой своей сказочкой про любовь.
— Сказочкой? — её трясёт от негодования.
— Да, сказочкой из розовых соплей. Каждой принцессе по принцу на белом коне. А если принцессе не нужен принц, ей нужен демон. Что если она разбила сердце этому самому принцу?
Я замолкаю. Мег внимательно смотрит на меня. Ждёт продолжения. Я никому не рассказывал эту историю. Даже близким друзьям. А сейчас мне хочется излить свою боль Мег.
— Я тогда учился в колледже Пяти Стихий на третьем курсе, когда я увидел её. Она была прекрасна как сама любовь. Возле неё постоянно было движение из парней и девчонок. И в центре она. Она никогда не была принцессой. Она была королевой и искала себе короля. Учёба была ей не нужна, колледж она поступила, чтобы найти себе подходящего мужа. Тогда я всего этого не знал.
Мне больно. Эти воспоминания я загнал на задворки памяти.
— Она стала моим наваждением. Набравшись храбрости, я признался в любви. Она рассмеялась и сказала, что ей нужен герой, а не мальчишка. Сколько всего я сделал, чтобы она увидела во мне мужчину. Даже чуть из колледжа не вылетел.
Какой же я был осёл тогда! И ничего не изменилось. Только той, кому нельзя доверять — я доверял и любил. А свою жену на пушечный выстрел не подпускаю. Бью кулаком себя по бедру. Правильно говорит Гио, что я дурак.
— Она милостиво разрешила за собой ухаживать. Я стал её пажом. Потом мы стали близки. Она стала моей первой женщиной и этим крепко привязала к себе.
— Вы всё время говорите «она», «её» не называя имени. Как её зовут?
— Её звали Лейла.
Глава 17
Рауль Ренделл
— Звали? — удивляется Мег.
— Да, Лейлы уже давно нет в живых, — я удивлён, что в моём голосе больше нет боли.
— Её убил вампир? — Мег заинтересовалась моей историей.
— Мы её убили оба.
— Вы говорите загадками.
— Лейла влюбилась в Альгула. Я сейчас могу её понять. Он старый и опытный. При этом красив и молод. У неё не было шанса устоять. Вампиры умеют очаровывать. Она ходила за ним по пятам и буквально умоляла, чтобы он сделал её вампиром.
— Зачем ей было становиться вампиром?
— Вечная молодость, красота. Неограниченные возможности, — я пожимаю плечами. Откуда мне знать, что заставило желать Лейлу, стать живым мертвецом.
— А как же вы, мой герцог? — Мег меня жалеет. Я это вижу по взгляду. Такой же взгляд был у Лейлы, когда она объясняла мне, что я полное ничтожество.