Ненавижу жалость. И женщин тоже ненавижу. Лживые, подлые существа. Даже самые лучшие из них годятся только удовольствия в постели и для продления рода.
— Лейла потрудилась объяснить мне, что я ничего не стою по сравнению с её драгоценным Альгулом. Он очень много ей обещал. Кое-что из обещаний даже выполнил. Я же ничего не обещал, кроме любви и верности.
Мег не перебивает, смотрит на меня, как будто раздумывает, нужно ли вытаскивать Эйвис, чтобы отдать её в руки такого чудовища, как я.
— Альгул обратил её в вампира. Лейла бравировала, что он обещал сделать её королевой, — ловлю осуждающий взгляд Мег. — Не суди его строго. Мы оба её любили и могли пообещать звезду с небес. Только вот Альгул, подгоняемый Лейлой стал делать попытки свергнуть короля Станислава. А такие поступки с рук не сходят никому. Станислав не стал марать об изменника руки, а нанял наёмников убить Альгула.
Мег вскрикивает. А у меня всё перегорело давно, только пепел остался.
— Так, случайно получилось или Станислав специально нанял именно нашу команду. До нападения на имение Альгула я даже не знал, кого нам заказали. Мы ехали убивать вампиров. У меня ненависть к ним была объяснима.
— И что вы сделали, когда узнали?
— Вырезали всех, кто был в имении. Это же был заказ наёмникам. Мы жизнями поклялись его выполнить. По закону наёмникам не мстят. Мстят заказчикам.
Я снова переживаю ту ужасную ночь. Вижу безумные глаза Лейлы, её клыки, целящиеся мне в горло. Я защищал свою жизнь. В том доме, кроме Лейлы, я не убил никого. И денег за заказ не взял.
— Если убили всех, то как же выжил Альгул.
— Этому засранцу опять повезло. Его не было дома.
— Как же он узнал, что Лейлу убили вы?
— Вот и мне это интересно. В событиях, закрутившихся возле меня вопросов больше, чем ответов.
Выхожу из спальни, чтобы поработать в кабинете. Дверью сбиваю немого мальчишку, который помогал Эйвис с отцом.
Он встаёт, хватает меня за руку и куда-то тащит. Мне любопытно. Иду за ним.
Останавливается возле комнаты отца. Испытываю беспокойство. Рывком распахиваю дверь.
— Нельзя было потише зайти? — встречает меня отец.
— Как ты себя чувствуешь, отец?
— Благодаря твоей жене прекрасно.
Я морщусь, как от зубной боли.
— Позови Эйвис. Хочу её поблагодарить.
— Не могу, — не хочу, чтобы отец знал правду.
— Хорошо, я сам схожу к ней. Я уже достаточно окреп.
Забыл, каким отец может быть упрямым. Он пойдёт искать Эйвис, даже не сомневаюсь в этом.
— Эйвис больна, — говорю ему полуправду.
— Уважительная причина, — сочувствует отец, — бедная девочка, я чуть не свёл её в могилу.
— Чуть не считается, — парирую я.
— Рауль, с таким отношением ты потеряешь жену, — предупреждает меня отец. Он даже не подозревает, насколько прав. Я теряю Эйвис, как когда-то потерял Лейлу. Убиваю собственными руками.
— Я тебя услышал. Не хочу это обсуждать сейчас.
— Когда захочешь может быть поздно, — предостерегает отец.
Я киваю соглашаясь. Разговаривать не хочется. Второй раз я не смогу вывернуть душу наизнанку. И отцу признаться в таком не могу. Не поймёт. Осудит. Кому от этого будет легче?
— Расскажи, как у тебя появился этот лекарь, — щёлкаю пальцами, — забыл, как его?
— Что он сделал? Вейн, кажется его зовут?
— Ничего он не сделал. Я просто спрашиваю, как он появился у тебя на службе? Кто его рекомендовал?
— Он приехал с рекомендательным письмом от императора.
— Гио? — удивляюсь я.
— Нет, конечно. Его отца. Покойного императора.
Что-то слишком много вокруг нас покойников. Мёртв человек и спроса нет.
— Ты уверен, что мелкого докторишку рекомендовал сам император? — я не верю, хоть убейте. Слишком мелко плавает.
— Вейн приехал с письмом от императора. С его печатью. Писал, конечно, не сам Вольдемар. Уж его почерк я знаю.
Получается, что кто-то из окружения императора роет яму под меня? Или вообще под всё Северное Пограничье? Да, нет! Бред какой-то! Зачем им это?
— Отец, если вдруг я погибну и не оставлю наследника, то кому отойдут земли Пограничья?
Отец даже не задумался. Столько лет в политике. Это я ещё желторотый птенец, которого решили сожрать, не дав опериться.
— Ближайшие родственники по мужской линии.
— Так, у нас нет родственников ни по мужской, ни даже по женской линии.
Мы с отцом смотрим друг на друга осенённые одной мыслью, что всё это неспроста. Кто-то задумал извести Ренделлов и сам занять место Властелина Северного Пограничья.