Снаружи дом Морица Кайзера был как две капли воды похож на ее собственный. Но обстановка — насколько она могла рассмотреть — тут же пробудила в ней желание поменяться квартирами. На начищенном полу лежали светлые ковры, современные книжные полки были умело скомбинированы со стильной мебелью, в столовой стояло пианино, окно между кухней и столовой было заделано.
Они обедали в кухне. Мориц рассказал ей, что ему сорок один год и что этот дом он унаследовал от родителей. Он работает составителем текстов в рекламном издательстве, которое издает также городские карты и брошюры для коммунальных служб, а теперь собирается значительно расширяться.
— Вы, наверное, удивляетесь, почему я все это так подробно вам рассказываю?
Марлена улыбнулась:
— И почему же вы мне все это так подробно рассказываете?
— Потому что знаю, что наша секретарша собирается увольняться. Завтра объявление о приглашении на работу новой сотрудницы будет опубликовано в нескольких газетах.
Марлена взглянула на него с изумлением.
— Мне показалось, что это может вам подойти, — сказал он, разливая вино в бокалы.
— Я не очень представляю себе обязанностей секретарши, — растерялась Марлена.
— Вы сидите в приемной, отвечаете на телефонные звонки, обслуживаете факс, встречаете посетителей и направляете их в нужные отделы. Вы должны хорошо знать английский, быть симпатичной и уметь безукоризненно общаться с людьми.
Марлена вдруг заволновалась:
— И вы могли бы помочь мне получить это место?
Мориц с сомнением пожал плечами:
— Увы! Наш босс, Георг Винтерборн — человек весьма независимый, на него никто не может влиять. Я просто хочу обратить ваше внимание на эти газетные объявления. Кроме этого, я могу дать вам исчерпывающую информацию о нашей работе. Возможно, вам это поможет.
— Почему же вы все это для меня делаете?
— Потому что считаю: это ваш шанс.
Марлена печально вздохнула:
— Увы, ваше мнение противоречит мнению моего мужа.
Мориц поднялся и подошел к окну. Потом повернулся к Марлене:
— Знаете… в жизни каждого человека наступает такой момент, когда нужно четко знать, чего ты хочешь. У меня было такое, когда я познакомился с моим другом как раз тогда, когда он устал за долгие годы скрывать свою непохожесть на других. Нам пришлось скрепя сердце со многим мириться. Однако под конец все как-то устоялось, и сплетники среди соседей и на фирме успокоились.
— Мне очень хочется начать работать, но в то же время я опасаюсь своих амбиций. Я не буду довольна, пока не достигну положения, которое бы меня целиком и полностью устраивало. Я захочу окончить наконец школу, сделать карьеру… Но это было бы концом моего брака.
— Разве честолюбие относится к человеческим слабостям?
— В глазах моей семьи это абсолютно не женское качество.
— Вы могли бы нанять домработницу на несколько часов в день.
— Бернхард упадет в обморок. В конце концов, времена старых добрых домработниц давно миновали… А чтобы у него под боком была строптивая жена… А в придачу еще и домработница. — Марлена хмыкнула.
Мориц подошел к холодильнику и достал десерт.
— Итак, что ты мне посоветуешь? — спросила Марлена, неожиданно для самой себя перейдя с соседом на «ты».
Он протянул ей шоколадный крем:
— Почему ты вышла за него замуж?
— Мне было восемнадцать, и я была беременна. Я мечтала сбежать из дома. И мне казалось, что я люблю его. Но на деле получилось так, что я лишь сменила одну клетку на другую.
— Тогда самое время вырваться сейчас на свободу, — подбодрил ее Мориц.
То самое объявление она прочитала на следующий день за завтраком: «Издательский дом Винтерборна ищет молодую секретаршу со знанием машинописи и хорошим английским».
Марлена отложила газету. Ее сердце забилось быстрее. Да. Она сделает это, пусть Бернхард хоть треснет. Она придирчиво посмотрела на мужа. Он пил кофе, не отрывая взгляда от спортивной страницы. Взгляд Марлены остановился на Андреа. Ее семья. Она сама — часть этой семьи. Один дом, один стол и три человека. И они могли бы оставаться семьей, даже если бы что-то в их жизни изменилось — только помогая друг другу и относясь друг к другу с уважением.
Она уже открыла рот, чтобы рассказать Бернхарду об объявлении, но тут же подумала, что если она расскажет о своих намерениях мужу, то он пустит в ход тяжелые орудия и будет всячески противодействовать ей.
— Какие у тебя планы на сегодня? — полюбопытствовал он.
Ее лицо вспыхнуло:
— Надеюсь, я сделаю сегодня нечто особенное.
— Мне нравится, когда ты такая, — улыбнулся ей Бернхард.
Она лучезарно улыбнулась в ответ:
— Я и сама себе нравлюсь. Даже очень.
4
Издательский дом Винтерборна находился недалеко от университета, в современном пятиэтажном здании. К порталу вели четыре гладкие, выложенные мозаичной плиткой ступени, в застекленных дверях отражались пролетающие мимо машины.
Марлена надела бежевый костюм и белую блузу с кружевным воротником. Утром она зашла к своему парикмахеру и попросила постричь ее покороче. Несмотря на холодный январский ветер, она решилась надеть туфли на высоком каблуке и поработала над своим лицом.
Все время, пока Марлена ехала в метро, она вела сама с собой беззвучный диалог, анализируя все этапы своей жизни. И все это время она дрожала от мучительного волнения. Она должна получить это место! Она должна изменить свою жизнь! И немедленно!
Она вошла в вестибюль и огляделась. Напольное покрытие, стены, даже кнопки лифта — все было выдержано в серо-голубой цветовой гамме. Приглушенный свет струился из стеклянных светильников. На одной из стен висели подробные карты Берлина, Мюнхена, Франкфурта и Гамбурга. На покрытых цветным лаком металлических стеллажах стояли глянцевые брошюры. Над лестницей была прикреплена фирменная эмблема: буква W на короне.
Марлена подошла к помпезному столу в приемной и улыбнулась молодой девушке, сидящей за пишущей машинкой. Марлена знала от Морица, что это сотрудница издательства, временно замещающая секретаршу.
— Здравствуйте. Меня зовут Марлена Штритмайстер. У меня предварительная договоренность с господином Винтерборном.
— По какому вопросу?
Марлена помедлила. Если быть точной, у нее всего лишь состоялся краткий и весьма неопределенный разговор по телефону с шефом отдела кадров доктором Бендой. Тот гнусавым голосом предложил ей сначала представить все необходимые документы в письменном виде, желательно с исчерпывающими рекомендациями. Поскольку ей было совершенно ясно, что по причине отсутствия квалификации и соответствующего опыта у нее нет реальных шансов получить это место, она твердо решила добиться личного разговора с боссом. Именно с боссом, а не с начальником отдела кадров или его ассистенткой, которые наверняка не захотят видеть на месте секретарши женщину, забеременевшую в восемнадцать лет и практически знающую лишь о том, что ничего не знает. Нет уж, если она и рискует получить отказ, пусть этот отказ будет решительным и бесповоротным. Пусть он будет исходить от владельца фирмы, этого динамичного и не поддающегося ничьим влияниям Георга Винтерборна, который, по словам Морица, не выносит подлиз и подхалимов и своим успехом обязан только себе самому. Это на него собиралась она работать, и именно к нему, сказала она себе, рано или поздно попадут все ее документы.
— Доктор Бенда попросил меня немедленно передать эти документы господину Винтерборну. — Она помахала перед секретаршей папкой с документами.
Девушка явно была растеряна и не знала, что предпринять. Наконец она сняла трубку и набрала номер приемной Георга Винтерборна, объяснила ситуацию и еще раз испытующе взглянула на Марлену.
— Она уверяет, что господин Винтерборн хотел посмотреть эти бумаги лично. — Минуту девушка послушала, а потом положила трубку и обратилась к Марлене: — Вам нужно подняться к фрау Шмалайзен. Это наш главный секретарь. Пятый этаж, третья комната налево.