Смешки. Мужчины захлопали.
— Спасибо за понимание… — Марлена улыбнулась. — Итак, я воспользуюсь возможностью изложить несколько настоятельных просьб, исполнение которых могло бы существенно облегчить нашу с вами работу. Я воспользуюсь такой возможностью сегодня и здесь, поскольку она мне представилась. Когда бы еще я могла увидеть вас всех в одном, да еще таком прекрасном месте?
Произнося все это, Марлена старательно избегала смотреть на тот стол, за которым расположилась семья Винтерборнов-Эриксонов, заведующие отделами и начальники некоторых подразделений. Ей хватало вытянувшегося лица Герда Бехштайна, чтобы пульс обрел лихорадочный ритм.
Она изложила недостатки внешней службы со своей точки зрения, она обличала практиков, которые балансируют на грани обмана и мошенничества, рассказала о реакции клиентов и продемонстрировала слушателям фотокопии их возмущенных писем, собранных ею в солидную папку, в которых она предварительно старательно зачеркнула все фамилии. Она предложила коллегам постоянно повышать квалификацию, поддерживать более тесные контакты между собой и атаковала генеральных агентов, которые весьма неудовлетворительно исполняли свои функции по контролю и обучению персонала. Заканчивая, она извинилась:
— Не сердитесь на меня за то, что я не была столь легкомысленна, как бы вам хотелось. Но я отказалась просто воспользоваться тем, что я женщина, понадеяться на свой шарм и послужить «свадебным генералом». Я хотела внести свой вклад в эту встречу, но критический вклад. Именно потому, что фирма Винтерборна мне дорога, и потому, что я считаю важным помогать всем нашим клиентам. Сделать все, чтобы клиент был доволен, а не ссылаться на маленький тираж, не грозить адвокатом или задним числом не менять условия договора. Я верю, что мы можем работать по-другому, гораздо лучше. И что в Рим — то есть к успеху — ведет много дорог. — Марлена глубоко вздохнула. — Я благодарна вам за то, что вы меня так внимательно выслушали, и желаю вам замечательных выходных.
Она спустилась на две ступеньки со сцены. Никто не хлопал. Уголком глаза она видела, как Бехштайн бросился к ней.
— Что вы себе позволяете…
Она прошла мимо него и села на свое место. Несколько генеральных агентов проводили ее гневными взглядами. Благодаря издательству они стали богатыми людьми, их ежемесячный доход выражался пятизначными цифрами. Они вели себя с подчиненными, как сюзерены, и жили в полном покое. Им не доставило никакого удовольствия выслушивать обвинения в ошибках и плохой работе от какой-то девчонки, без году неделю работавшей в фирме. Только теперь Марлена поняла, что этот день мог стать для нее днем расставания с издательством. Но она не могла иначе — она была права. Может быть, она не смогла найти нужных, правильных слов, может быть, выбрала неподходящее место. Но поскольку Бехштайн совершенно не считался с ее предложениями и не давал ей напрямую работать с выездными агентами, другой возможности могло и не представиться.
Внезапно раздался усиленный микрофоном голос Винтерборна:
— Ну как, друзья? Разве я не обещал вам волнующий уик-энд? Могу ли я выдать вам одну тайну? Я точно знал, что эта юная дама будет читать нам нравоучения. Поэтому-то я и поручил ей подготовить приветствие. Исключительно по этой причине.
Гул голосов. Изумление росло, и вместе с тем напряжение спало: Георга Винтерборна любили. В начале своей карьеры он сам был разъездным агентом и знал, в каких условиях им приходится работать, как трудно бывает найти и убедить клиента, тем более что цена рекламного анонса непомерно дорога. Поэтому его уважали. И поэтому его слушались.
— Итак, мои дорогие друзья! Я считаю, что в прошлом году вы хорошо поработали. Но я также нахожу, что нам нельзя останавливаться, ибо конкуренты не дремлют. Наша фирма все время растет. Долг администрации — делать что-нибудь полезное для своих сотрудников. Поэтому я решил основать учебный центр для наших работников и проводить раз в месяц семинары, чтобы вы получали достаточно информации, которая позволила бы вам твердо стоять на земле. Кроме того, благодаря этим семинарам мы сможем поддерживать постоянный контакт между администрацией и нашими работниками на местах.
А потом он добавил, что создавать учебный центр будет Марлена Шуберт, и она же возглавит его.
5
Марлена сидела в своем кабинете в учебном центре и составляла перспективный каталог по курсам повышения квалификации на предстоящий год. Уже два года она руководила этим подразделением, которое официально именовалось «Подготовка кадров» и входило в состав отдела сбыта вместе с подразделением Герда Бехштайна и сектором договоров с клиентами.
Она все время нервно поглядывала на часы, пока Мориц, сидевший напротив, не сказал сочувственно:
— Уже больше семи. Ты наверняка торопишься домой.
— Вообще-то сегодня Никлас ответственный за дом. Он обещал вовремя закончить.
Они посмотрели друг другу в глаза. Потом Марлена отвела взгляд и сделала вид, что вновь углубилась в бумаги.
— Перестань, девочка. — Мориц откинулся назад. — Передо мной нет смысла разыгрывать спектакль.
Марлена подняла одну бровь и сказала совершенно нейтральным тоном:
— Не понимаю, на что ты намекаешь. У меня все в порядке…
Мориц пожал плечами:
— О'кей… Если ты не хочешь об этом говорить…
— А говорить-то не о чем.
— Не о чем?
— Да! — сказала Марлена с нажимом.
Пока она ехала домой, начался дождь. К ветровому стеклу прилипли опавшие листья: осень. Когда Марлена выехала за город, на луга упал ночной туман.
Они теперь жили в небольшом местечке в двадцати километрах от Мюнхена. Внезапно, от инфаркта, умер отец Никласа. Обстановку берлинской квартиры он завещал своей экономке, а деньги на банковском счете — Никласу.
— Я заплатил задаток за дом, — сказал Никлас вскоре после похорон.
— Что, прости?
— Да, да, ты не ослышалась. — Никлас слегка покраснел.
Марлена усмехнулась:
— Он выстроит дом, вырастит сына и посадит дуб…
Никлас поморщился.
— Но, Никлас, дом требует так много забот… Да еще сад.
Она с тоской подумала, сколько времени отнимает уход за цветами и деревьями, и уже увидела себя обрывающей увядшие лепестки с розовых кустов. Но Никлас попытался успокоить ее: дом, который он нашел, совсем другой. В подвале — грибок на стенах, деревянные ступеньки скрипят, сад запущен, там крапива по пояс. Все это будило его экологическое, «зеленое» воображение, а мечта о заросшем сиренью домике на краю леса грела его романтическую душу.
Кроме того, иметь дом считалось престижным. Кто мог похвастаться этим? Разве дом можно сравнить с одинаковыми коробками, полными одинаковых квартир? Эти старые постройки, моя дорогая, они имеют характер, и с этим согласятся их друзья, вдохнув затхлый запах подвала или услышав уютный скрип деревянных ступенек.
Итак, друзья нашли дом «оригинальным» и «шикарным», сидя в теплой кухне у кафельной печи с куском сыра в одной руке и стаканом красного вина в другой. Загвоздка была в том, что потом они возвращались в свои современные городские квартиры с мусоропроводом, стиральными машинами и супермаркетом за углом. По расчетам же Марлены, в их доме все необходимые переделки удастся завершить к году этак 2040-му, если к тому времени грибок не доберется до верхнего этажа и не разрушит его.
Но Никлас сердился, когда она высказывала подобные предположения. Он обещал, что станет по вечерам и в выходные ремонтировать дом и будет сам заботиться о саде. Он всегда мечтал иметь сад. Он сделает большую клетку для морской свинки Андреа, выполет сорную траву. А потом посадит мяту, мелиссу, базилик. Он покрасит забор и заасфальтирует подъезд к дому. Это будет для него замечательной физической разрядкой после целого дня, проведенного в офисе.