– Про меня говорили, что я не выхожу замуж, потому что влюблена в графа Лестера, и не выйду замуж, потому что у него есть жена. Хотя теперь у него нет жены, я все еще не замужем…
Второй фаворит
Действительно, примерно в эту пору у Дадли появился первый серьезный соперник, сэр Кристофер Хэттон (1540–1591). Он был сыном провинциального дворянина, обучался в Оксфорде, но оставил его, не получив степень, и поступил в «Иннэ Темпл» – самую старую и известную корпорацию барристеров[15], где ученики набирались ума-разума у опытных юристов. Хэттон был высок, красив, хорошо сложен, и судьба не стала медлить с его вступлением на стезю исключительных возможностей. В 1561 году он исполнял роль церемониймейстера на празднестве, устроенном в корпорации, и его танцевальное мастерство в исполнении гальярды[16] привлекло внимание Елизаветы. Виртуоз тут же был обласкан ее вниманием, и на молодого человека посыпались все знаки королевской милости.
Новый фаворит несколько отличался от первого. Если Дадли не смог изжить в себе черты отчаянного рубаки, привитые ему воспитанием, подобающим сыну крупного феодала, то Хэттон принадлежал к когорте первых серьезных адвокатов Англии. Несмотря на внешность утонченного щеголя, это был умный и образованный человек, исполнявший при королеве роль литературного секретаря. Кроме того, мужчина был убежденным холостяком и ярым приверженцем протестантской церкви. Уже говорилось, что Елизавете не нравились епископы, состоявшие в браке. Поэтому, когда Хэттон возжелал заполучить в собственность местечко Или с особняком, принадлежавшим женатому епископу, доктору Коксу, королева без малейшего промедления приняла решение передать его своему фавориту. Доктор Кокс, естественно, заупрямился, но королева безо всяких церемоний направила ему письмо следующего содержания:
«Гордый прелат, вы знаете, кем вы были до того, как я вас сделала тем, кем вы являетесь теперь. Если вы немедленно не выполните мое требование, клянусь Богом! – я лишу вас сана».
Епископ был человеком с развитой деловой жилкой, хорошо нагревшим руку на конфискации собственности католической церкви, что, несомненно, было известно королеве. Она имела обыкновение изрекать во всеуслышание:
– Мои епископы – шайка мошенников, – и беззастенчиво трясла с них деньги.
В 1572 году Хэттон стал капитаном лейб-гвардии, корпуса стражей королевской особы из 60 человек, известных под чисто английским названием йомены. В 1577 году его произвели в рыцари. Елизавета в исключительной мере доверяла Хэттону, называя его либо своей «овечкой», либо «бараном-вожаком». В 1587 году Хэттон стал лордом-канцлером и в качестве такового председательствовал в палате лордов и суде лорда-канцлера, об ту пору верховном суде Англии. Он входил в число комиссаров, признавших Марию Стюарт виновной в государственной измене, и приказал направить предписание по ее казни в замке Фотерингей. Современники свидетельствовали, что, хотя он не обладал глубокими познаниями в законах, но при слушании дел вел себя «разумно и справедливо».
Как это ни странно, но Дадли и Хэттон вполне мирно ладили друг с другом. Это являло собой некоторый образец рыцарского поведения, которому, к сожалению, не следовали будущие поколения фаворитов. Разумеется, оба прекрасно осознавали, что королева не потерпит борьбы между ними и попыток оспаривать ее волю. Любопытно, что Елизавета сама уравновешивала свою привязанность к фаворитам, именуя Дадли своими «глазами», а Хэттона – «веками».
Елизавета считала, что перед ней стоит неразрешимая дилемма: она могла выйти замуж только за особу королевских кровей, но все претенденты были иностранцами, навязать англичанам чужеземца было бы непростительно. Стать женой англичанина означало соединиться в браке со своим подданным, что было ниже достоинства королевы. Поэтому она все чаще заводила речь о том, что желает сохранить свою девственность и остаться матерью отечества.
В 1563 году Дадли был предложен в мужья Марии Стюарт, и та дала свое согласие при условии, что Елизавета назначит ее своей наследницей. Собственно, именно в 1564 году Дадли пожаловали титул графа Лестера, чтобы придать ему более высокий статус для женитьбы на королеве Шотландии. Однако Елизавета поставила условие, что после венчания Мария и Дадли должны проживать при английском дворе, ибо королева не могла отказаться от привычки неотступно держать фаворитов при своей особе. Это неприятно удивило Марию, но Дадли отказался от столь высокой чести и даже стал поддерживать кандидатуру лорда Дарнли, будущего супруга Марии. Затем Дадли пытались женить либо на немецкой, либо на французской принцессе, дабы он перестал противодействовать замужеству Елизаветы с иностранцем. В период с 1565 по 1578 год таких кандидатур было предложено четыре, но Дадли ловко избегал брачных цепей. Постепенно он начал понимать, что брак с Елизаветой невозможен. Рассказывают, что во время одной из ссор со своим фаворитом разгневанная Елизавета выкрикнула:
16
Гальярда – бальный танец чисто итальянского происхождения в быстром темпе, основным элементом которого являлся высокий прыжок. Исполнение танца требовало известной виртуозности, ибо мужчины танцевали его, не снимая шляпы с головы и придерживая левой рукой шпагу. Сохранилась картинка, изображающая королеву Елизавету, танцующую гальярду. Было множество вариантов этого танца, любопытно название одного из них: «La traditore my fa morire» – «Изменщица доводит меня до смерти» (итал.).