Хоть свидетели старого мира и пытались противостоять популярным ныне тенденциям по очернению русских, говоря, что русские совершенно не те дикие невежды, коими их представляло германское сообщество; что когда-то давно им лично довелось пообщаться с застенниками, и те произвели на них впечатление людей предприимчивых, доброжелательных и гостеприимных, тем не менее старания старожилов, не могли увенчаться успехом. Сегодня этим людям былого далеко за сорок и подобные рассказы в среде молодняка нередко воспринимались как «дедушкины сказки». Выработанный же за годы изоляции стереотип, напротив плотно укоренились в умах соотечественников и избавиться от него можно было лишь в том удивительном случае, когда б все невежды и скептики разом переправились за высокую стену, в самое сердце обитания загадочного народа. Впрочем, никто из сторонников изоляции русских добровольно не согласился на столь рискованное и опасное предприятие – слишком уж противоречивы ходили слухи и слишком туманен вырисовывался образ соседа – и поэтому, не находя достаточных опровержений, истории о чудачествах русских только множились.
С годами истории о заточенном в застенках народе обросли всевозможными небылицами, в основном преувеличивающими и в некоторой степени демонизирующими привычки и образ соседа, и уж где-где, как ни в этих рассказах и байках оказалось достаточно места, чтоб разгуляться фантазии немцев. В одних из них русские обладали нечеловеческой силой, в других были жадными и низкорослыми, а в-третьих, поедали собственных младенцев. Подобные представления о загадочном быте соседа были стары как мир. Ведь истории, основанные на выдумке или преувеличение, собирают гораздо больше слушателей, нежели истории правдивые и достоверные. И наверно потому так зардели лица соотечественников, когда Фридрих произнес своё интригующее вступление.
– И как же они передвигаются, не уж то только пешком? – уточнил адъютант по имени Юргенс, рожа которого всегда самодовольно розовела, когда немцы начинали травить байки о русских.
– Конечно же нет! – Фридрих сверкнул на него глазами, в такой двусмысленной манере, что сходу было не разобрать, позабавило ли его предположение подчиненного или вызвало недовольство.
– Как-то же они это делают… – замешкался вопросивший. —Может быть на конях или на паровой тяге?
Фридрих снисходительно улыбнулся.
– На этот вопрос отвечу тебе не я! – он ласково потрепал по плечу смущенного юношу, давая понять, что нисколечко не обеспокоен его желанием разгадать тайну русских. – Ответит на этот и многие другие ваши вопросы наш неожиданный новый гость. Прошу всех любить и жаловать!
Примерно в тот же момент, дверь кабинета приотворилась и на пороге появилась роскошная голубоглазая немка, за внимание которой, при иных обстоятельствах, многие из собравшихся продали б душу дьяволу.
– Майор прибыл! – произнесла она голоском удивительным образом, совмещающим ангельские и дьявольские модуляции.
Генерал улыбнулся в ответ, одобрительно ей кивнул, и та, преисполненная достоинства и пиетета, поспешно удалилась. На месте же подкинувшей залу красотки возник молодой человек лет тридцати, в форме американского офицера с густой каштановой шевелюрой, уложенной в модную прическу флэт-топ.
– Разрешите представить вам нашего гостя, майора американского разведывательного управления Томаса Бирста! – презентовал посетителя Фридрих.
В ответ на его приветствие, вновь прибывший наградил собрание уважительным взглядом, с достоинством пожал генералу руку и, оставив на придверном стуле увесистый чемоданчик, важно проследовал к столу.
– Томаса прикомандировали к нашему штабу не случайно, – тем временем продолжал свою вступительную речь Фридрих. – Дело в том, что заокеанские коллеги с помощью самолетов шпионов U-2, космических спутников и прочей новомодной американской техники обнаружили на территории потенциального противника нечто такое, что, по слухам, повергло их в шок и смятение. Скажу даже больше, потрясение наших коллег оказалось настолько глубоким и всеобъемлющим, что новость свою они не посмели доверить ни медному проводу, ни телефону, а по старинке прислали к нам информатора. – Фридрих одобрительно посмотрел на майора, и тот улыбнулся в ответ, ещё не замечая в словах генерала никакого подвоха. – и сейчас, когда наш связной наконец прибыл, я бы хотел допросить его с особым пристрастием! – впервые генерал глянул на майора недобро, – И первое, что спрошу сразу, – глаза Фридриха вспыхнули хищным огнём, – «Что вы там курите у себя в штатах, чтобы предположить такое, будто у каждого русского в гараже стоит вместо новенького Мерседеса его личный танк!»