Х
ХАЛДЕЙСКОЕ СЛОВО — халдеи — южноарамейские кочевые племена, вторгшиеся в Южную Месопотамию в X в. до н. э. В VII в. были разбиты Тиглатпаласаром III, но позже, уже в VI в., подняли восстание и захватили Вавилонию; судя по учебникам истории, в те времена только и делали, что резали друг друга, между тем, остались от тех мест и времен библиотеки, кодекс Хаммурапи, шестидесятеричная система, «чудеса света» и, наконец, основы магии (В.Корнеев не случайно выразился по-халдейски); читающий этот текст, если от второй половины прошлого века до тебя дошли тоже в основном сведения о мерзостях и мерзавцах, не верь этому, было и другое — мы любили и работали:
«Я закрыл за собой дверь как раз в тот момент, когда в стол ударила первая молния. Я шарахнулся. Голос Витьки рявкнул какое-то ХАЛДЕЙСКОЕ слово, и дверь исчезла. Предо мной была глухая стена.» — СОТ.
ХАНУРИК — неинтересный, хилый, плохо одетый человек (Юганов, Юганова, иначе см. Энциклопедию):
«Какой-то ХАНУРИК, заплутавшись в тумане, бегал, искал свой взвод — на него лаяли со всех сторон.» — ОО.
ХВАНЧКАРА — марка грузинского вина:
«Они вкусно и с аппетитом поужинали, выпили водочки из роскошной импортной бутылки, потом откупорили ХВАНЧКАРУ.» — ДЗ.
ХЕРСТ — Уильям Рандольф Херст, в 20-е — 40-е годы — американский «газетный монополист и крайний реакционер»; советская пропаганда использовала фамилию Херст как имя нарицательное, что и отражено в тексте; впрочем, на самом деле, таких «монополистов» в США было несколько, а реакционерами в советском смысле были вообще все, даже коммунисты (иначе см. Энциклопедию):
«Андрей был тогда искренне уверен, что Дональд просто берет его на пушку или повторяет злопыхательскую болтовню ХЕРСТА. „Да шли бы вы с вашей херстовиной!“ — отмахивался он. Но потом появился этот недоносок Изя Кацман, и Андрей спорить перестал, огрызался только. Черт их знает, откуда они всего этого набрались. И бессилие свое он объяснял тем обстоятельством, что он-то пришел сюда из пятьдесят первого года, а эти двое — из шестьдесят седьмого.» — ГО.
ХИАЗМА — от греч. chiasmos — расположение чего-то в виде греческой буквы Х, напр. в лингвистике — перестановка частей предложения, в молекулярной генетике — особая фигура, которую образуют хромосомы в процессе мейотического деления (при рекомбинации):
«Он видел, как шевелятся их губы, и догадывался, что они спорят, что они раздражены, но он не понимал слов, только раз он уловил полузнакомое слово „ХИАЗМА“». — УНС.
ХЛЫСТЫ — см. Аньюдинский интернат.
ХОЗДВОР — совлексика (см.) — хозяйственный двор, открытая площадка для размещения машин, механизмов, материалов какой-либо организации:
«… угрюмо смотрели железными переплетами строения фабрично-казарменного вида, вдруг открывался ярко освещенный прожекторами ХОЗДВОР, где в белом дыму перемещались черные, с цветными огоньками, механизмы, и снова налетала тьма, неуютность…» — ПП.
ХОРИМОНО — яп. татуировка, от (БНС); в некоторых изданиях пропущено тире между «хоримоно» и «татуировка»:
«Перед его глазами равномерно, в такт прыжкам дергалась смуглая мускулистая спина барона. На левой лопатке красовалась красно-синяя ХОРИМОНОТАТУИРОВКА, изображающая хризантему». — ЧИП.
ХРАМ, ЗДАНИЕ КУЛЬТУРЫ — храм в прямом смысле слова — помещение для отправления религиозного культа в некоторых религиях; в переносном смысле — сооружение или место, вызывающее почтение (Университет — храм науки); в данном случае под храмом и зданием культуры имеется в виду структура культуры, созданная человечеством за всю его историю; часто при обсуждении структуры рассматриваются позиции людей в этой структуре, что почти неминуемо приводит к ранжированию и далее — к вызванным комплексом неполноценности пишущего или говорящего пассажам на тему «простые люди тоже нужны»; в той мере, в которой место, занятое человеком в жизни, зависит от него самого, соболезнования и комплексы неполноценности неуместны, а уместны они в обществе с низкой социальной мобильностью и кастовой структурой, где от человека мало что зависит; западная либеральная система поставила своей целью создание «общества равных возможностей», которое выглядит более симпатично:
«Все лучшее, что придумало человечество за сто тысяч лет, все главное, что оно поняло и до чего додумалось, идет на этот ХРАМ. Через тысячелетия своей истории, воюя, голодая, впадая в рабство и восставая, жря и совокупляясь, несет человечество, само об этом не подозревая, этот храм на мутном гребне своей волны. Случается, оно вдруг замечает на себе этот храм, спохватывается и тогда либо принимается разносить этот храм по кирпичикам, либо судорожно поклоняться ему, либо строить другой храм, по соседству и в поношение, но никогда оно толком не понимает, с чем имеет дело, и, отчаявшись как-то применить храм тем или иным манером, очень скоро отвлекается на свои так называемые насущные нужды: начинает что-нибудь уже тридцать три раза деленное делить заново, кого-нибудь распинать, кого-нибудь превозносить — а храм знай себе все растет и растет из века в век, из тысячелетия в тысячелетие, и ни разрушить его, ни окончательно унизить невозможно… Самое забавное, говорил Изя, что каждый кирпичик этого храма, каждая вечная книга, каждая вечная мелодия, каждый неповторимый архитектурный силуэт несет в себе спрессованный опыт этого самого человечества, мысли его и мысли о нем, идеи о целях и противоречиях его существования; что каким бы он ни казался отдельным от всех сиюминутных интересов этого стада самоедных свиней, он, в то же время и всегда, неотделим от этого стада и немыслим без него… И еще забавно, говорил Изя, что храм этот никто, собственно, не строит сознательно. Его нельзя спланировать заранее на бумаге или в некоем гениальном мозгу, он растет сам собою, безошибочно вбирая в себя все лучшее, что порождает человеческая история… Ты, может быть, думаешь (спрашивал Изя язвительно), что сами непосредственные строители этого храма — не свиньи? Господи, да еще какие свиньи иногда! Вор и подлец Бенвенуто Челлини, беспробудный пьяница Хемингуэй, педераст Чайковский, шизофреник и черносотенец Достоевский, домушник и висельник Франсуа Вийон… Господи, да порядочные люди среди них скорее редкость! Но они, как коралловые полипы, не ведают, что творят. И все человечество — так же. Поколение за поколением жрут, наслаждаются, хищничают, убивают, дохнут — ан, глядишь, — целый коралловый атолл вырос, да какой прекрасный!» — ГО.