Из Таллина пока ни слуху ни духу. Хотел я там зайти, проведать, да забегался, опоздал к присутствию. Впрочем, не жалею. Предпочел бы объясняться с ними письменно — они этого не любят, ханурики.
Ты бы написал мне все-таки письмишко. Что и как.
Обнимаю, твой [подпись]
P. S. Леночке привет и поцелуи!
О натурных съемках первого «Сталкера» вспоминают их участники.
Из: Рерберг Г., Чугунова М., Цымбал Е. Фокус на бесконечность
<…>
Е. Цымбал. Но давайте вернемся к началу съемок. Андрей Арсеньевич, Маша и я выехали в Таллин 7 мая 1977 года. Нас встретил замдиректора Роман Калмыков, и мы в этот же день поехали на место съемок. Здесь Андрей Арсеньевич впервые сказал, что хочет, чтобы реквизит был максимально безадресным, чтобы по нему нельзя было определить, в какой стране происходят события. То есть чтобы вся история носила вневременной общечеловеческий характер. На следующий день началась подготовка к съемкам. Через пять дней подъехала остальная группа. 17 и 18 мая было освоение натурной декорации и доведение ее до желаемой кондиции.
19 мая разводили мизансцены и репетировали. Съемки начались 20 мая и продолжались безостановочно десять дней до получения первого материала. Потом были три дня простоя и первые оргвыводы.
<…>
Е. Цымбал. Примерно с 4 июня снова начали снимать. Мы пересняли уже отснятые ранее сцены и пошли вперед. И так до конца июня. В это время была какая-то задержка с обработкой пленки, по-моему, сломалась проявочная машина, и мы довольно долго не могли посмотреть отснятый материал.
<…>
М. Чугунова. А как мы раздолбали весь подход к этой станции! Катали двухметровые железные трубы, двигали огромные трансформаторы. Разбивали бетонный парапет.
Г. Рерберг. Да. Кровь лилась, а результата не было. Снаружи всё меняли, а внутри оставалось то же самое. Когда вы с Димой проломили дыру в стене, мы поставили камеру на рельсы, снаружи подсветили и начали снимать с отъездом. Проявили, смотрим. То же самое: сцены нет. Так что дело было не в оптике, не в точке отхода и не в манере съемки, а все-таки в сценарии.
И сколько там ни разбирай, ни ломай, ни ворочай камни, внутреннее напряжение в драматургии и, соответственно, в изображении от всех этих усилий не появится.
<…>
Г. Рерберг. Когда Калашников уезжал в Таллин на съемки «Сталкера», я подарил ему ручку. «Зачем?» — спросил Лёня. Я ответил: «Там надо написать другой сценарий». Он сказал: «Я сценарии не пишу». И уехал снимать. Но когда он понял, что кроме головной боли и нервотрепки ничего больше с Тарковским не заработает, то ушел с картины.
Е. Цымбал. Это было не совсем так. После того как Лариса Павловна грубо и совершенно незаслуженно обругала Шавката Абдусаламова, он ушел с картины. А вместе с ним, из солидарности, немедленно ушел и Леонид Иванович Калашников. И картину стали срочно закрывать. И Госкино, и «Мосфильм».
Г. Рерберг. После этого Андрей закрылся на зиму и переписал-таки сценарий кардинально. Весной он опять запустился. И снял все заново. Конечно, это могло быть только в Советском Союзе, и мог это сделать только такой человек, как Андрей. В третий раз снять все то, что уже дважды снималось. Причем по характеру изображения все было почти таким же, как то, что снимал я. С небольшими изменениями.
М. Чугунова. И диалоги были почти такие же. Многое, правда, Андрей Арсеньевич сам дописал. Но главный герой стал другим.
Г. Рерберг. Да, герой стал другим. Диаметрально другим.
<…>
Г. Рерберг. На «Сталкере» многое решалось на площадке. Ведь у нас уже был огромный опыт работы на «Зеркале». Мы мыслили примерно одинаково. На «Зеркале» половина фильма была придумана и сделана именно на площадке. Там тоже сценарий все время менялся. А здесь, на мой взгляд, он взял не свой материал.
М. Чугунова. И долго и упорно превращал его в свой.
Г. Рерберг. В результате он все-таки превратил его в свой. Картина есть, что говорить! Но какой ценой это достигнуто?.. Куча «трупов», многократные пересъемки.
<…>
Во многих материалах о творчестве Андрея Тарковского можно встретить такие вот, персонифицированные оценки творения — «Тарковский переписал», «превратил сценарий в свой». Да, его участие в сценарии — бесспорно. Но сводилось оно, как выше сказано БНом, к мешанине жестов, слов, идей, образов. Авторы же терпеливо писали, дописывали и переписывали не менее двенадцати вариантов сценария.
Из архива. Письмо БНа Б. Штерну
<…>
Тарковский начал снимать «Сталкера». По плану должен закончить в ноябре. А мы сейчас занимаемся исключительно сценариями: недавно в шестой раз переписали «Сталкера», а теперь возимся с новыми вариантами «Отеля» (для Таллинфильма) и «Трудно быть богом» (для студии им. Горького). В этом году вряд ли сядем за новую повесть. Возможно, — в будущем.
<…>
9 июня АН напоминает: «Уважаемый тов. Синельников! Убедительно просим ответить на наше письмо от 23 мая с. г. относительно судьбы нашего сборника „Неназначенные встречи“».
21 июня (еще через 2 недели!) из «Молодой гвардии» уходят сразу два письма — Авторам и в ВААП.
Из архива. Письмо из МГ в ВААП
Уважаемый Виталий Игнатьевич!
Для информации о состоянии на сегодняшний день работы над рукописью А. и Б. Стругацких «Неназначенные встречи» направляем Вам копию письма издательства от 21 июня с. г.
Редакция планирует сдать рукопись в набор в III квартале с. г.
Приложение: копия письма А. Стругацкому от 21.6.77 г. на 2 стр.
С уважением
Зав. редакцией фантастики Ю. М. Медведев
Рядом со словами «копия письма А. Стругацкому от 21.6.77» стоит рукописная пометка: «Нет. Гаврилов». И еще ниже поясняющая приписка: «Нет приложения».
А вот письмо АНу, которое и должно было быть в приложении.
Из архива: Письмо АНу из МГ
Уважаемый Аркадий Натанович!
Главный редактор нашего издательства, Синельников В. М., к сожалению, длительное время болен, что и явилось, в основном, причиной некоторой задержки с ответом.
По согласованию с Главной редакцией и Дирекцией редакция фантастики рассмотрела представленную Вами 25 апреля с. г. рукопись повести «Пикник на обочине». В своем письме от 23 мая с. г. Вы сообщаете, что внесли в повесть все поправки и исправления, обусловленные во время известной встречи в издательстве 23 ноября 1976 года. К сожалению, эта информация не совсем точна. Вами остались неучтенными следующие замечания:
— дать четкое логичное, более или менее понятное обоснование появлению муляжей-«покойников». Кстати, это замечание сделано за период рассмотрения рукописи всеми компетентными рецензентами и не раз отмечалось в письмах и редакционных заключениях редакции фантастики;
— несколько сократить и смягчить многочисленные эпизоды драк, пьянства и сопровождающие эти эпизоды диалоги;
— дать научное обоснование феномена Золотого шара в целях снятия налета мистицизма.
Кроме того в письме редакции фантастики от 3 февраля с. г. Вам предлагалось учесть пожелание ЦК ВЛКСМ «при окончательной доработке рукописи обратить внимание на необходимость устранения чрезмерной перегруженности языка этой повести вульгаризмами и жаргонной лексикой». Не конкретизируя это указание, редакция выразила надежду, «что Вы, уважаемый Аркадий Натанович, вместе с Борисом Натановичем, будучи опытными писателями-фантастами, сами изыщете пути для облегчения повести от вульгаризмов и жаргонной лексики». Однако Вы не сочли возможным выполнить пожелание ЦК ВЛКСМ, ссылаясь на то, что на Ваш взгляд «правка доведена до предела, за которым начнется уже искажение образной системы повести» и настаиваете на конкретных замечаниях.
Редакция фантастики, считая, что пожелание ЦК ВЛКСМ о необходимости устранить вульгаризмы и жаргонную лексику по-прежнему остается в силе, в настоящее время конкретизирует замечания. Все замечания будут высланы Вам до конца июня с. г.
С уважением
Зав. редакцией фантастики Ю. Медведев
АН отвечает сразу же — 24-го.
Из архива. Письмо от Ана в МГ
На Ваш № 128/09 от 21 июня 1977 года.
Тов. Медведев.