Дорогие товарищи!
Обращаюсь к вам с просьбой и предложением не только от себя, но и от тех жителей Армении, с которыми поддерживаю постоянную связь.
Нам кажется, было бы в высшей степени уместно и своевременно именно сейчас организовать цикл передач центрального телевидения, посвященных истории, культуре, народу Армении. Это могут быть киноленты о природе, или архитектуре, или старинных обычаях этой страны, фильмы типа Параджанова «Цвет граната», концерты армянских артистов, выступления армянских писателей и поэтов.
Крайне желательно выпускать эти передачи в эфир вечером, когда вся страна собирается у телевизоров. Это послужило бы значительной моральной поддержкой всему народу Армении, подняло бы его дух, убедило бы лишний раз, что мы все помним о нем, гордимся им, верим в него.
И конечно, такой цикл надо организовывать не откладывая, буквально завтра, пока раны еще свежи и бывает особенно мучительно, пока мертвые еще не похоронены, а живые подавлены и отчаялись.
На письме пометка: «Отправлено по телефону 10.12.88, вечером (ок. 18 ч.)». И перечислены подписавшие: Гордин, Катерли, Конецкий, Никольский, Стругацкий, Чулаки.
В конце года АБС вновь встречаются.
Наркоманы не подают на больницу.
Не людей надо сейчас менять, а условия их деятельности. Создавать условия, когда невыгодно быть лентяем, подлецом, бюрократом, трусом, вором.
«Если б все работали честно и хорошо…»
Если б гимназисточки по воздуху летали, все бы гимназисты летчиками стали[52].
«Разговорчики при свечах». Действие происходит спустя лет 10. Полный развал, все вырубается одно за другим, тихий разгул органов, абсурд кромешный.
21.12.88
Б. прибыл в Мск.
1). Островки кап<итали>зма в нархозе. Пусть райкомы выбивают зубы не колхозникам, а агропрому, если тот вмешивается в дела «особого сектора».
2). Национальный вопрос. (Друг сына — негр-русский.)
3). О границах демокр<атических> свобод. Слово и дело.
22.12.88
Арк болеет простудой.
23.12.88
То же.
1). Если бы гос<ударст>во было человеком: лживый, подловатый, абс<олютно> лишенный благородства, беспощадный к слабому и трусливый перед сильным…
Был Юрочка[53], выпивали и трепались до 3.30.
«Вино на 19 оборотов».
24.12.88
Б. уезжает.
30 декабря в «Книжном обозрении» публикуются ответы ряда писателей на анкету газеты. На вопрос «Каким трем писателям он присудил бы премию своего имени» Давид Самойлов ответил так.
<…>
Премию я дал бы братьям Стругацким, если бы у них был третий брат. Еще есть один вариант: премию дать тем трем писателям, которые больше всего этого хотят. Но как это установить? Нет, уж лучше братьям Стругацким.
<…>
1988 год — пока не богат на книги АБС, вышел лишь авторский сборник «Повести» (ЗМЛДКС, ПНО, ДР) в «Лениздате» да ЭВП в «Московском рабочем», но заключено немало договоров на книги — в центральных издательствах, в периферийных, в иностранных.
БН об этом периоде вспоминал так.
<…>
— Ваши книги издаются до сих пор и большими тиражами, и гонорары сейчас вроде бы не такие нищенские, как были когда-то, но, извините меня, ваша квартира не похожа на дворец, да и вы как-то не производите впечатление богатого человека.
— А я и в самом деле небогатый человек. Мы никогда не были богатыми. Очень смешно было слышать от знакомых, что Стругацкие, оказывается, миллионеры. Помню, где-то в середине 1975 года у меня произошел замечательный разговор с одним знакомым писателем, который с самым серьезным видом перечислял наши издания в СССР и на Западе и убеждал меня в том, что мы просто обязаны быть миллионерами. А у меня как раз тогда на сберкнижке было ровно сто рублей. И ни одного подписанного договора. И никакого договора в перспективе. И как жить дальше — было совершенно непонятно. Аркадий вынужден был тогда вернуться на службу, редактором, я продал коллекцию марок, чтобы хоть как-то продержаться, но общественное мнение всегда было безапелляционно: Стругацкие миллионеры… Между прочим, мы действительно были богаты — один год за всю нашу жизнь. Это было то ли в 87-м, то ли в 88-м году. Тогда нас принялись активно издавать (в 1987 году у нас вышло больше книг, чем за предыдущие 15 лет), а деньги тогда еще чего-то стоили, т. е. открытая инфляция еще не началась. И я вдруг обнаружил, что у меня на книжке 100 с лишним тысяч рублей. Сумасшедшие по тем временам деньги! Я, помню, позвонил Аркадию и спрашиваю: слушай, что у тебя на книжке? А он мне отвечает: да, действительно, черт знает что делается, даже страшно. А потом началась инфляция и все это богатство быстро превратилось в ничто.
52
Строки «строевой песни» приведены в ранних редакциях «Кондуита и Швамбрании» Л. Кассиля: «И-эх, если б гимназисточки по воздуху летали, / Тогда бы гимназисты все летчиками стали…» (главка «Нас обучают войне»). Цитата позднее использована в ПП Витицкого.