Вы внесли большой вклад в развитие советской научно-фантастической литературы.
В яркой художественной форме в своих произведениях Вы рассказывали о драматических путях научного поиска, поднимали проблемы нравственного выбора, клеймили бездуховность, косность и насилие. Ваши произведения «Стажеры», «Возвращение» наполнены верой в торжество коммунистических идеалов.
Многие из Ваших книг («трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Малыш», «Понедельник начинается в субботу» и другие) нашли признание не только в нашей стране, но и за рубежом. Они были переведены на десятки языков.
Плодотворна Ваша работа как переводчика японской классической литературы.
Ваш талант отмечен первой в нашей стране литературной премией «Аэлита» за лучшие научно-фантастические произведения.
А в декабре «Наш современник» публикует критическую статью Владимира Бондаренко, посвященную «литературе успокоившегося обывателя». Достается в статье и АБС.
<…>
Черное — это белое, а белое — это черное. Такие парадоксы любят полупросвещенные обыватели. Мол, все на свете относительно, и всегда люди вываляются в грязи, прежде чем взойдут на пьедестал истории, надо ли говорить о чистоте и нравственности? Умеешь жить, и живи спокойно. Потребителю явно выгодна игра на занижение, демонстрация грязного белья, опорочивание любой идеи и истины. Ему лучше спится «в сумерках морали».
Это я уже цитирую из повести о будущем «Жук в муравейнике» братьев Стругацких. Ибо, по их просвещенному мнению, и в будущем нас ожидает то, что было в прошлом, — безверие, цинизм, опустошенность. Одна услада в наслаждении предметами старины. Только какими предметами? В повести «Жук в муравейнике» сверхсовременный аппарат передвижения сконструирован в виде деревянного нужника. В повести «За миллиард лет до конца света» главный герой коллекционирует… экскременты. «Женька Сидорцев привез ему из Антарктиды китовьи, а Саня Житнюк доставил из Пенджикента человечьи, но не простые, а окаменевшие, девятого века». Красота наоборот, «китч» — как высшее искусство. Заметно стало, как сегодня наше «элитарное, авангардное» искусство смыкается с «массовой культурой» самого низшего сорта. Бывшие «прогрессисты» пропагандируют пошлость, зарабатывая дешевую славу и популярность.
<…>
С 11 по 14 декабря в Москве проходит VI Съезд писателей РСФСР, на котором присутствуют АБС. После него Авторы еще немного работают.
Для Миши Ковальчука: «Мир IV тысячелетия» — упор на человека, можно смело о мещанстве и сытости.
Поэт-стукотворец
15.12.85
После съезда Б. поселился у А.
Имена Демиурга: Гончар, Кузнец, Ткач, Плотник… Гефест, Гу, Ильмаринен, Хнум, Вишвакарман, Птах, Яхве, Мулунгу, Моримо, Мукуру.
«…у гностиков Демиург — творческое начало, производящее материю, отягощенную злом».
(Е. М. Мелетинский) Миф<ологический> слов<арь>, т. I, стр. 366.
Вариант названия «Отягощение злом».
«Когда я пришел назавтра…» — «Откуда пришел? Уже более месяца он считался пропавшим» (один из приемов создания загадки).
Комната все время другая — то из прошлого, то из будущего…
«Либо один опыт над миллионами, либо миллион над одним» — выбор.
Человек разумный не всегда разумный чел<ове>к. Homo sapiens — это возможность думать, но не всегда способность.
16.12.85
Работаем над статьей для «Науки и религии».
17.12.85
Продолжали статью.
18.12.85
Закончили статью.
Позвонили из Госкомиздата, попросили материалы по письму Мих<аилу> Серг<еевичу> <Горбачеву>.
19.12.85
Сбиры (в общем — старый арсенал):
1). Ядерная война
2). Лишение страха
3). Уничтожение инородцев (Утопия по Шолохову — Исаеву — Проскурину)
4). Евгенист (переделка на генном уровне чел<ове>ка в ЭВМ)
5). Уничтожение полов (однополость, партеногенез)
20.12.85
Трепались.
21.12.85
Б. уезжает.
В самом конце года, 28 декабря, «Вечерний Ленинград» публикует интервью с БНом, где главное место отведено теме книг.
<…>
И обратились к известному писателю-фантасту Борису Стругацкому с вопросами о роли книги в его жизни.
— В одной из наших с братом повестей есть такой эпизод: человека сажают в тюрьму и не дают ему читать. Через некоторое время он умирает от голода. Это гипербола, конечно, но жить сколько-нибудь долго совсем без чтения, на мой взгляд, мучительно трудно и невыносимо скучно. Перефразируя Юрия Олешу, я бы с удовольствием провозгласил: «Ни дня без книжки!» Но это, к сожалению, тоже была бы гипербола.