Заключит<ельный> эпизод: Носов рано утром в день «акции» приходит к фловерам, чтобы его выслали вместе с ними. Фловеры шарахаются от него, считают его виновником, перепуганный сын пытается его увести. Уже движутся громадные автобусы к ним.
И тут появляется Агасфер Лукич.
Олег накануне идет к Филатову и там дает свое кредо: ошибка Носова в миллион раз более нужна народу, чем вся ваша дешевая правота.
19.03.87
4 стр. «Необходимых пояснений» для 40ЛС.
[Конец записей на отдельных листах]
20.03.87
Находимся в Репино. Пишем 40ЛС.
Обязательно надо в ОЗ:
1. Предложение Демиурга: «Мне все равно: один опыт над миллионами или миллион опытов над одним».
2. Разговор Демиурга с проектантом «Лишения страха» (в виде стенограммы-диалога).
3. Концовка. Знакомство Манохина с Г. А. Носовым.
4. Сцена с Иудой. И рассказ о Демиурге (Вар-Равван и пр<очее>).
Обсуждаем общие дела ф<антасти>ки: 30-томник.
5. Идея уничтожения злобных апостолов.
21.03.87
Обсуждаем встречу бюро Совета с госкомиздат<ом>.
22.03.87
Домой.
24 марта между Авторами и Центральной студией детских и юношеских фильмов имени М. Горького заключается договор на написание литературного сценария «Жук в муравейнике».
В апреле «Уральский следопыт» выполняет свое обещание — публикует ответы АБС на вопросы, присланные читателями. Ответы предваряются обращением к читателям.
Дорогие читатели УС! Дорогие любители фантастики! Дорогие товарищи!
Писем от вас пришло числом 95 — размерами от половинки тетрадного листка до двух десятков машинописных страниц, исписанных с обеих сторон весьма убористым почерком.
Такая масса корреспонденции никогда прежде не рушилась на нас в одночасье, и мы, признаться, впали было в некоторую оторопь, но нам удалось преодолеть малодушие, и вот мы пытаемся ответить вам — если и не всем, то, по крайней мере, большинству.
Для начала введем некоторые ограничения.
Прежде всего мы оставляем в стороне вопросы, заданные в одном-двух или, много-много, в трех письмах.
Далее, сочли мы за благо отказаться от изложения своих биографий. Жизнь у нас, как и у многих людей нашего поколения, была довольно разнообразной, и описание ее отняло бы слишком много места.
В-третьих, не станем мы отвечать и на вопросы вроде: «Почему бы вам не написать о…?», «Что вы хотели сказать такой-то повестью…?», «Что побудило вас написать эту повесть так, а не иначе?..» Помнится, у Киплинга: «и он спрашивал свою тетку Страусиху, почему у нее перья в хвосте растут так, а не иначе, и тетка Страусиха клевала его своим твердым-претвердым клювом».
В-четвертых, многие из вас спрашивают, где и как можно приобрести наши произведения. (Один читатель из подмосковного Голицына с завидным прямодушием пишет: «Очень хочу иметь все ваши произведения. Ведь не успели еще их раздарить друзьям?») На такие вопросы мы ответить не в состоянии. Тут и нам самим иногда приходится нелегко. Например, чтобы выбить из издательства «Азернешр» (Баку) хотя бы десяток экземпляров вышедшей там нашей книги, пришлось обращаться в ЦК Компартии Азербайджана.
Далее, не станем мы отвечать и на вопросы, что мы думаем о летающих тарелках и о прочей жизни на Марсе, потому что мы свое давно уже отдумали, а теперь думайте вы сами, и пусть вам будет от этого много пользы и удовольствия.
И, наконец, воздержимся мы и от высказываний по поводу ваших оценок нашей скромной работы. Это было бы делом неблагодарным. Посудите сами. Офицер запаса из Иркутска полагает все у нас превосходным и только «Улитку на склоне» и «Сказку о Тройке» считает произведениями, недостойными таланта нашего и чуть ли не порочными. Санитарный врач из Тувы доволен у нас всем, а особенно — «Улиткой». А ученик из физматшколы в Ленинграде без обиняков заявляет, что «Улитка» есть единственное наше произведение, которое стоит читать. Или вот шофер из Рязани превозносит фильм «Сталкер» как чуть ли не вершину кинофантастики, ленинградский слесарь-монтажник определяет «Сталкера» как неудачу по всем статьям. Или, например, член КЛФ «Алькор» (Омск): «Окончание вашей повести „Волны гасят ветер“ выглядит скомканным. Почему?» Да откуда нам знать — почему? Может, оно, это окончание, только выглядит скомканным? А может, оно не выглядит, а действительно скомкано? А то и еще чище: один ленинградец с набережной Фонтанки выражает мнение, будто мы — писсимисты. Выражает трижды на одной страничке. А мы с раннего детства этим не грешили, честное слово…