Вдруг раздался посторонний голос:
— «Интрепид», «Интрепид», говорит «Скайлэб VII». Наконец-то вы подали голос. Что случилось? Отзовитесь, «Интрепид»!
— Говорит Генри Стоукс, говорит Генри Стоукс. Взорвалось твердое топливо для тягача, будь он неладен. Похоже, выжил я один. Здесь у меня в спасательном шаре Дик Коген, но он не подает голоса.
— Ой, больно… — прохрипел Коген.
Все вскрикнули от радости.
— Сохраняйте полное спокойствие, парни. Высылаем к вам тягач. Слушайте внимательно. Мы подсчитали, что вам надо немного подняться, иначе тягач до вас не доберется. Поднимайтесь на уровень 450, еще лучше — 480. Знаете, по системе МВ-3. Тягач будет через сто минут. Кислорода должно хватить. Со скутером все в порядке?
— Да вроде работает нормально, — ответил Генри.
— Отлично. А тебя. Дик, от души поздравляем. Самое страшное позади. То, что ты выжил в вакууме, — просто потрясающе! Теперь перестанут без конца спорить, возможно это или нет.
— Ну и ладненько, — приободрился Стоукс. — Двинем вам навстречу. Что для этого нужно?
— Три минуты полного хода, — ответил «Скайлэб». — Ясно? Три минуты на всех парах.
— Генри, — подал голос Дик Коген. — Как у нас с топливом?
— В порядке, как же еще.
— Вы дозаправились? Лесли Гелб утром выходил в космос.
«Ах, черт… не дозаправились, — мелькнуло в голове Стоукса. — Так ведь по программе дозаправка назначалась на вторую половину дня…»
— Что вы замолчали? — вмешался «Скайлэб». — Так что с топливом?
Тело Генри Стоукса налилось свинцовой тяжестью, такой непривычной в условиях невесомости. Животный страх нахлынул на него, и он заорал:
— Оба мы не спасемся! Топлива не хватит!
— Спокойствие, — настаивал «Скайлэб». — Мы делаем нужные расчеты…
— А на черта мне ваши расчеты, я жить хочу, жить!
— Генри, возьми себя в руки… Худшее позади.
— И ты туда же? Я тебя вытащил, а мог бы и оставить, между прочим! На одного топлива вполне хватит…
Генри Стоукс кипел, глаза застилала кровавая мгла. Желудок подпрыгивал не от космической болезни, а от безумного страха. Усилием воли Генри заставил себя успокоиться и рассуждать трезво. Он притянул спасательный шар. В окошечке появилось бледное встревоженное лицо Дика.
— Генри… Дик! Что у вас происходит? — настаивал «Скайлэб».
— Стоукс хочет… он хочет швырнуть меня в космос!
В это мгновение Генри Стоукс резко выбросил руки и ноги вперед, чтобы сохранить равновесие в момент толчка. Он отпустил ручку шара, и тот отлетел к пылающим обломкам «Интрепида». Сверкнули обезумевшие глаза Дика: он что-то выкрикивал. Стоукс начал ругаться, извергая бессвязный набор слов, чтобы заглушить угрызения совести. Шар уже выглядел не больше футбольного мяча. Генри сорвал голос и замолчал. Его охватил ужас перед теми секундами, когда Дик, умирая, будет заклинать и просить о помощи. В наушниках, однако, было тихо, лишь «Скайлэб» через равномерные интервалы повторял:
— «Интрепид»! Отвечайте! Что с вами?
Дик наверняка потерял сознание от страха или использовал космос как орудие самоубийства, открыв отверстие шара. Дик мужественный парень, на его месте я сделал бы то же самое. Он должен понимать, что топлива для обоих не хватит, должен… Желудок снова подпрыгнул к горлу, наверно, от отвращения к собственной трусости и малодушию. Генри уже положил руку на рычаг управления, когда почувствовал рывок.
— Что это? — воскликнул он.
Дик ответил как ни в чем не бывало:
— Соединительный кабель. И как это ты о нем забыл?
Только сейчас Генри увидел его: серебряная струна натянулась во тьме, отражая мерцание звезд. От прикосновения руки кабель завибрировал, как настоящая струна.
— Полагаю, ты захочешь оборвать кабель, — беспощадно иронизировал Дик. — Но у тебя ничего не выйдет. Кабель сплетен из пяти канатов. Нужен бульдозер, чтобы оторвать его.
Раздались позывные «Скайлэба»:
— Что с вами творится, ребята? Выше нос: тягач уже в пути. Все шлют вам приветы и болеют за вас. Сообщение о катастрофе передали все радио- и телестанции. Взгляните на Землю: миллиарды людей в эту минуту с вами! Давайте полным ходом наверх!
Генри Стоукс изо всех сил дергал за канат, но рукавицы соскальзывали с гладкой поверхности. Дурацкая мысль пришла в голову: откинуть шлем и перегрызть канаты зубами. Генри терял голову, сознавая свою беспомощность. Как он ненавидел в ту минуту белый шар, сиявший меж звезд! Это была опухоль, высасывающая из него жизнь.
Собрав остатки воли, Стоукс сосредоточился на одном: как избавиться от шара. Вдруг он злорадно расхохотался: