— Сима, ты уже одеваешься? — окликнула меня мама.
— Да, сейчас буду одеваться, — кивнул я и направился к комнате.
— Давай скорее, а то мы с папой уже будем скоро уходить. Мы хотим хотя бы попрощаться с тобой.
— Ладно. Я быстро, — поторопился я.
Вся моя одежда уже была готова, и её надо было лишь надеть. К счастью вчера мама заставила меня всю одежду приготовить и погладить, и поэтому сейчас мне с этим мучиться не надо было. Оделся я достаточно быстро. Я поправил рубашку, накинул на плечи портфель и поспешил вниз, где меня уже ждали родители.
— Я всё. Пойдёмте, — я надел куртку и залез в обувь. — Я готов.
— Пойдём, — мама первая вышла из дома.
Папа закрыл дверь и только после этого мы вместе двинулись по дороге. Обычно я всегда с утра сначала провожал родителей на автобус и только после этого шёл в школу. Школа была в паре минутах ходьбы от остановки, так что дойти до школы не было проблемой. Можно даже сказать, что мы с мамой и папой провожали друг друга, ведь автобусная остановка была в десяти минутах ходьбы.
И вот десять минут и мы уже были на автобусной остановке. Автобус должен был приехать с минуты на минуту.
— Ну, Сима, удачного тебе дня, — приобняла меня мама.
— Спасибо, мама, — улыбнулся я. — И вам удачного дня.
— Ты можешь не стоять тут, — не стал меня держать папа. — Иди в школу. Автобус уже скоро должен быть. Будет даже лучше, если ты в школу придёшь пораньше. Как раз всё проверишь и повторишь.
— Ну, да. Верно, — согласился я. — Пока. Увидимся.
— Ага. Пока, Сима, — махнула мне рукой мама.
Я переглянулся с папой, обменялся с ним улыбкой и вприпрыжку побежал в сторону школы.
— А чем ты занимался на выходных? — поинтересовался у меня Данила, один из моих школьных друзей.
— Да ничем особенным. Всё как обычно, — махнул рукой я.
Я с Данилой и Кириллом сидели в кабинете за партами и общались. Сейчас как раз была перемена, и можно было спокойно поговорить.
— Грехи наверно свои, как обычно, замаливал, — фыркнул Володя, услышав наш разговор. — Верно же, сектант?! Как обычно в свою церквушку ходил? Никак не надоест?!
— Это уж точно не твоё дело, Володя, — вступился за меня Кирилл. — Иди своей дорогой! Максим сам разберётся, чем ему заниматься и что ему делать. Тебе то что?
— Да просто он раздражает, — скривился Володя. — Строит из себя святошу! Думаешь самый хороший и правильный? А вот и нет! Так хватит уже строить из себя такого добренького и правильного христианина. Раздражаешь!
Я тяжело вздохнул и покачал головой. Отвечать на нападки Володи я не собирался. Этого бы ничего не дало и лишь ещё сильнее его разозлило. Поэтому я предпочитал молчать, а вот Кирилл продолжал ему отвечать, не желая позволять ему обижать меня. Все в школе знали о том, что я христианин и о том, что я хожу в Церковь, и я даже никогда не пытался это скрывать. Но вот когда все начали интересоваться, куда я хожу…. Это всё изменило. Я решил всем рассказать, что у меня за Церковь. Некоторые к этому отнеслись нормально или даже безразлично. Некоторым было просто всё равно на то, куда я хожу и чем занимаюсь. Но нашлись ребята, которые к этому прицепились, и которым очень не понравилось, что я хожу не в православную Церковь. Особенно это стало раздражать тех, кто крещён и ходит в православную Церковь. Володя один из таких и его наиболее всех раздражает то, что я хожу по его словам в «сектантскую Церковь». Меня, конечно, эти его слова обижают, и я просто не понимаю, почему все так относятся к нашей Церкви, но я стараюсь не обращать ни на кого внимания и тем более не обращать внимания на чьи-то слова. Это не имеет значения! Ведь самое главное, что мне нравится в Церкви, а остальное всё неважно. К тому же папа меня предупреждал, что многие не будут меня понимать и принимать, потому что для некоторых это что-то странное и непонятное. Наше желание ходить в Церковь для некоторых кажется чем-то ужасным. Это меня, конечно, тоже очень удивляет. Но это, и правда, так. И это остаётся лишь принять и смириться, что я и старался делать. Изменить мышление и отношение людей к этому я не мог, потому что это было всегда так и скорее всего, будет и дальше так. Я ни на что повлиять не мог, хоть и очень хотелось.