Бешеный крик Багшо заставил Седрика смолкнуть.
- Но эти леса перерабатывали скальные породы и так убирали углекислоту из воздуха, к тому же их корни удерживали почву, а теперь почва смыта в океан. Океан тоже поглощал много углекислоты, а мы загрязняем его все сильнее и сильнее. Погода взбесилась, каждый ураган уносит в море новую порцию растительности - или почвы, на которой эта растительность могла бы жить. Слыханное ли дело - ураганы в январе? Запомни, сынок - растительности вредит любое изменение климата. Виды гибнут один за другим - и каждый гибнущий тянет за собой нескольких своих симбиотов. Поэтому уровень С02 продолжает расти хотя он и так достаточно высок, чтобы причинить уйму новых бед. Океан как поднимался, так и поднимается. Мы все еще не знаем, когда же Земля придет к новому равновесию - и к какому именно. Потребуются тысячи лет, чтобы вернуться назад, к исходному положению.
- Кроме того, - Багшо ткнул Седрика пальцем в грудь, сельскохозяйственные угодья сокращаются быстрее, чем народонаселение, а кривая рака продолжает...
.Бортмеханик повернулся на крики, покрутил пальцем около виска и вернулся к своим занятиям. Багшо угрюмо смолк и стал похож на гориллу, страдающую запором.
- Откуда ты все это знаешь? - с сомнением спросил Седрик. В реальном мире нельзя никому верить на слово.
Багшо буркнул нечто неразборчивое. Похоже, он уже стыдился своей невоздержанности.
- Это что, одна из вещей, которые скрывали от нас в Мидоудейле?
- Нет. Это скрывают почти ото всех. За подобные разговорчики человека назовут паникером.
- А в Институте, там все знают?
- Нет, далеко не все. - Багшо смущенно прятал глаза. - Понимаешь ли, я.., ну, я.., я жил с одной экологичкой. До самого последнего времени. Она мне и рассказала. Они не хотят особенно пугать людей, но мне она рассказала.
Его манера поведения резко изменилась. Седрик чувствовал, что очень многое осталось несказанным.
- И что, действительно все так плохо? Багшо угрюмо кивнул.
- Так значит, мир первого класса нам не просто нужен, а отчаянно нужен!
Вой двигателя стал немного глуше, вертолет шел на снижение.
- Да, пожалуй. - На лице Багшо появилась прежняя циничная ухмылка. - И тебя пошлют туда кататься на каноэ. Возможно, именно такую работу и подобрала тебе бабуля.
Седрик с интересом смотрел на быстро приближающуюся землю. Шесть миллиардов людей - это очень много. Трансмензорные окна очень коротки, любая струна рано или поздно рвется. Много ли людей успеет уйти в этот самый мир первого класса - если его найдут?
И кто их будет отбирать, этих людей?
- Что это такое?
Вооруженные охранники копаются в стоящих у ворот машинах - обыск, наверное. Проверка.
- Институт, что же еще.
Такие предосторожности? В Сампе? Седрик не верил своим глазам.
- Это только первая ограда, - объяснил Багшо, - а всего их три.
Бортмеханик быстро тараторил в микрофон - идентифицировал свой машину.
- Но... - Седрик поражение уставился на Багшо. - Но если Институт охраняют с такой строгостью... И как, очень, наверное, надежная охрана?
Нашел у кого спрашивать. Он же из Службы безопасности, обязательно скажет, что надежная.
- Абсолютно. Ни одной удавшейся попытки проникновения за семнадцать лет. Во внешние зоны - бывало, но в первую - ни разу.
- А для чего же тогда Мидоудейл? - На лице Седрика появились обида и недоумение. - Почему она меня спровадила? Здесь же, получается, полная безопасность.
- Полная безопасность от внешнего насилия. Но бывают и другие неприятные вещи, с которыми никакая охрана не справится.
- Какие еще вещи?
- Наркотики. Болезни. Драки.
Седрик задумчиво откусил кусочек ногтя.
- И понимание?
- Силен! Знаешь, Шпротик, что я тебе скажу? Этим ты, похоже, уже заразился.
***
Размеры Центра потрясали. Это был целый город. Пока вертолет заходил на посадку, Седрик успел разглядеть ряды зданий, судя по всему - и жилых, и служебных, а также крытые стадионы, аэродром и несколько станций трубы. И все же, по словам Багшо, городок этот был не очень большим - если сравнивать его со штаб-квартирами некоторых других организаций - с Луктауном, с гринписовским Поселком, с конторами крупных информационных агентств. Да и что он такое, этот самый Институт? Небольшое исследовательское учреждение, филиал "Стеллар Пауэр Инкорпорейтид".
Ну да, подумал Седрик, Институт - совершенно незначительная организация. А дождевая вода полезна для здоровья.
- Центр, - добавил Багшо, - это только политика и финансы. Вся настоящая работа ведется на Лабрадоре, в Кейнсвилле. Там, конечно, попросторнее.
И всем этим хозяйством руководит бабушка? Седрик был потрясен.
К моменту посадки Багшо снова влез в свои доспехи - чтобы не таскать на плече; многострадальный индус остался в вертолете. Зябко поеживаясь от холода и сырости, чувствуя себя абсолютно беззащитным, Седрик спрыгнул на бетон и оказался в кольце бронированных людей, под прицелом знакомой уже плазменной пушки - пора, видимо, к этому привыкать. Багшо, чей немецкий костюм тоже не защитил бы от струи плазмы, не проявлял никакой тревоги - глядя на него, успокоился и Седрик. Скорее всего, обычное здешнее гостеприимство.
Новоприбывших отконвоировали в какое-то помещение, там-то все и началось. Багшо сдал Седрика получателям, словно посыльный, доставивший пиццу на дом, дунул, чтобы удостоверить свою личность, в газоанализатор и удалился; огромная туша немца заполнила весь коридор, от стены до стены. К собственному удивлению, Седрик был расстроен неожиданным расставанием. Саркастичный и агрессивный, этот мордоворот мог достать кого угодно, однако человек, поймавший тебя при падении с семнадцатого этажа, поневоле начинает вызывать доверие.
Новый мучитель - хмурый, трупообразный, средних лет мужик - был всего лишь чуть пониже Седрика. Представляться у этой публики не было, по-видимому, принято, но на белом халате висел значок с фамилией Макьюэн. Скучающее, откровенное безразличие Макьюэна оскорбляло Седрика даже сильнее, чем сарказм Багшо.
Первым делом нужно было проверить, действительно ли Седрик Диксон Хаббард - Седрик Диксон Хаббард. Седрик Диксон Хаббард дунул в трубку, нюхалка сравнила результаты анализа с данными, поступившими из Мидоудейла, а может даже с более ранними, из родильного дома. Далее последовали отпечатки рук, отпечатки ступней и хромосомный анализ. На закуску Седрик выполнил требование: "Назовите свое имя", а детектор лжи не нашел в его ответе никакой лжи. И только после всех этих проверок встали и ушли два бронированных охранника. Вид у них был явно разочарованный.
- А сетчатка? - полюбопытствовал Седрик, но никто не удостоил его ответом.
Медицинский осмотр, проводившийся десятком, а то и более, людей при помощи сотни сложных приборов, далеко превосходил все, что Седрик мог себе представить. Для начала с него сняли всю, до последней нитки, одежду - разве что кожу не содрали и брюхо не вспороли; делалось это с обычным для медиков пренебрежением к такой ерунде, как стыдливость и человеческое достоинство.
Унижениям и издевательствам не было конца. Молчаливый протест Седрика достиг точки кипения, когда выяснилось, что пыточных дел мастера намерены доскональнейшим образом обследовать весь его пищеварительный тракт - весь, сверху донизу. Голому страдальцу, стоящему раком на лабораторном столе, в окружении десятка разнополых, абсолютно незнакомых личностей, довольно трудно проявить мужество и решимость, однако Седрик взорвался.
- Да зачем? - заорал он. - Я же никогда не болел, ни разу в жизни!
- А нас твои болезни не интересуют, - загадочно объяснил женский голос, шедший откуда-то сзади. - Вдохни поглубже и постарайся расслабиться.
- Тогда зачем же.., о-о-ой!., зачем все это?
- Нам нужна полная уверенность, - скучающим голосом откликнулся Макьюэн.
- Уверенность... О-о-ой! Какого хрена, больно же!.. Какая еще уверенность?
- Уверенность, что Клуб "Сьерра" не нашпиговал тебя взрывчаткой, что в тебе нет гринписовских передатчиков, изоляционистских приемников, луковых микрокомпьютерных чудес, невесть откуда взявшихся радиоактивных материалов, искусственных вирусов и токсичных веществ. Ну и прочей аналогичной ерунды.