Элия приказала себе не быть ехидной. Мужчина проявляет элементарную вежливость. Он, вероятно, только так и беседует с женщинами - со всеми женщинами. Ну а что напыщенный, так он и на это имеет право. На нем лежит большая ответственность. У него большое будущее. При последней мысли Элия непроизвольно поежилась.
А теперь он вроде бы помрачнел. С чего бы это?
- Так вы не знаете, когда директор сможет меня принять, совершенно не знаете?
- Нет, - невозмутимо покачала головой Бренда. - Я получила указания обеспечить вашему превосходительству все возможное гостеприимство. В пределах первой зоны. И попросить, чтобы вы дождались окончания конференции.
Элия насторожилась. Она так привыкла к своей головной боли, что почти перестала ее замечать, да и не была эта боль особенно острой - так, муторное состояние; однако сейчас в обоих висках отдались частые мучительные удары, словно кто-то, запертый внутри черепной коробки, отчаянно пытался привлечь к себе внимание.
- Какая конференция? - громко спросила она. Только теперь Норт и Джетро заметили ее присутствие.
- Директор Хаббард созвала пресс-конференцию, мадам, - откликнулась охранница.
- Это - рядовое событие? Норт покачала головой, по бесстрастному лицу скользнула еле заметная тень улыбки.
- Такого не случалось на памяти живых. Легкая судорога, начавшаяся где-то в области крестца, поднялась по позвоночнику, затем разошлась налево и направо, спустилась по внутренней стороне рук. Странное ощущение. Элия взглянула на неуверенно хмурившегося Джетро.
- И что же там такое случилось?
- Никто не знает, мадам.
Если у этой женщины и есть какие-нибудь личные подозрения относительно темы пресс-конференции, она не поделится ими даже под угрозой порки - это абсолютно ясно.
А может быть, я сама и есть эта тема? Видимо, та же самая мысль появилась и у Джетро. Он помрачнел еще больше, помолчал и решительно качнул головой:
- Не думаю, чтобы все это имело какое-нибудь отношение к нам. - Черные, как сливы, глаза неуверенно скользнули по охраннице, вернулись к Элии. - Ни об одной из предыдущих попыток не оповещали публично.
Не было даже некрологов...
- Нет, нас это абсолютно не касается, - повторил Джетро.
Но ведь касается, касается!
- Я хочу там присутствовать, - сказала Элия. Боль в висках сразу ослабла знак одобрения.
Бренда Норт скептически поджала губы и взглянула на Джетро; тот помотал головой.
- Я должна присутствовать, - сказала Элия и почувствовала еще большее облегчение. - Я переоденусь в секунду - сколько там еще до начала?
Времени мало, совсем мало, иначе стук в голове не был бы таким тревожным, настоятельным.
Увидев, что Элия повернулась к двери, Джетро двинулся наперерез, словно намереваясь задержать ее силой:
- Я бы предпочел сохранить ваше присутствие в тайне.
- Тогда я уезжаю.
- Нет. Поездка вас утомила. Поспите, отдохните - и не беспокойтесь о переговорах. Я прекрасно со всем справлюсь.
Элия приняла царственную осанку и обратилась к Бренде, сохранявшей все это время каменную непроницаемость:
- Позаботьтесь, пожалуйста, о транспорте. Я возвращаюсь в Банзарак.
- Никуда вы не возвращаетесь, - отрезал Джетро и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
Теперь Элию захлестнула искренняя, неподдельная ярость.
- Я не останусь здесь ни на секунду - если меня не пустят на эту пресс-конференцию.
- Вы можете посмотреть пресс-конференцию по телевизору. Я уверен, что ее будут транслировать.
- Нет. Я должна присутствовать там лично.
- Все выступления будут по-английски. Хватит ли вам знания языка?
Впервые в своей Жизни Элия убедилась, что "все покраснело в глазах" - не просто метафора.
- Хватит ли? А за кого вы, собственно, меня принимаете? Да, я понимаю по-английски. Я обучалась у многих англоязычных преподавателей.
Джетро растерянно моргнул.
Господи, да ведь этот лентяй попросту не подготовился толком к поездке, он же, пожалуй, не знает обо мне ровно ничего, кроме имени и титула.
- Я изучала политологию под руководством Чарлза Боземана. Экономику у Уиллса Стейвли. Теорию суперструн в Анкаре, у Гутельмана, он читал лекции то на английском языке, то на русском. Генетику в Сиднее, микологию в Невронолисе, в Великобритании. Да, доктор Джар, я говорю по-английски. И мое произношение гораздо лучше вашего. И я пойду на эту пресс-конференцию.
- Ну почему это так обязательно?
- Почему? - потрясение переспросила Элия. - Почему? - Стиснув кулаки, она перешла на крик:
- И ты имеешь наглость спрашивать меня - почему? Спрашивать меня - почему?
Джетро попятился; она следовала за ним, не отставая ни на шаг, охваченная одним желанием - ударить эту гниду, убить, растоптать. Головная боль прошла окончательно, сменилась острым ледяным ликованием. Действие! Наконец-то она может что-то сделать!
- И это ты спрашиваешь меня, ты, говноед сраный, выблядок из припортовой канавы, ты, грошовый мудозвон? И это ты спрашиваешь меня?
Ощущение срочной, настоятельной необходимости не исчезло, оно только отступило в тень ближайшей, непосредственной задачи. Теперь Элия не имела ни малейших сомнений, что идти на пресс-конференцию - ее долг, ее предназначение. И она выполнит свой долг, что бы там ни делал этот слизняк, этот засранец. Так она ему и сказала - прокричала - на трех языках. А затем - повторила еще на двух.
Она прижала Джетро к стенке, с трудом сдерживая желание вцепиться ему в глаза.
- Ради этого бессчетные поколения моих предков посылали своих отпрысков на смерть. И ты имеешь наглость усомниться в мудрости двух тысячелетий? Ты взял на себя смелость спросить меня?
Столетие демократии рассыпалось в прах перед тысячелетиями монархии. Крестьянин покорно сник перед принцессой. Джетро хватил воздух ртом и отчаянно замотал головой:
- Нет, Ваше Величество!
- Да?
Несколько озадаченная такой быстрой капитуляцией, Элия с ужасом взглянула на свои скрюченные пальцы, тянущиеся к лицу министра, опустила руки и смущенно отвернулась. Из соседней двери испуганно выглядывала Моала, одетая в розовый купальный халатик, с полотенцем на мокрой голове.
На лице Бренды Норт играла мрачноватая ухмылка.
- До объявленного начала осталось десять минут, мадам. Но я не думаю, чтобы директор Хаббард" пришла ко времени.
Элия спрятала трясущиеся руки под мышки.
- Хватит и пяти.
Она повернулась, стараясь не смотреть на Джетро, и пошла в спальню.
Ногти? Ты собиралась царапаться? И это - после стольких уроков карате?
***
Бестолковая суета Моалы превратила пять минут в девять. Очень кстати пришелся костюм, купленный Элией в январе, во время последней поездки в Нипполис. Случайность? А может, предвидение. Золотой шелк обтягивал тело так туго, что невольно казалось: вдохни чуть поглубже - и он разлетится в клочья. Зато что делалось с мужчинами... Серебряные сандалии, серебряный пояс, волосы свободно рассыпаны по плечам (из-за этого пришлось выдержать целую битву с Моалой; горничная - не какой-нибудь там министр, ее царственным происхождением не проймешь), на голове - узкая серебряная ленточка; в таком виде можно покорить и весь Самп, и его ближайшие окрестности. Элия вышла в гостиную.
Джетро тоже успел переодеться и стоял наготове, чтоб ему сдохнуть; масленые глазки словно шарили под японской тканью, на толстых губах застыла блудливая улыбочка. Он обтянулся светло-коричневым вельветом и выглядел вполне сносно. Для своего возраста. Чтоб ему дважды сдохнуть.
Норт распахнула дверь, исчезла на секунду в коридоре (злоумышленников ищет!), затем появилась снова и махнула рукой. Элия внутренне усмехнулась, она нуждалась в охране не больше, чем рыба - в зонтике.
Бок о бок с Джетро (и ведь никуда от него не денешься!) они двинулись по коридору.