Пока зал хохотал, Элия протиснулась к другому дивану. Едва она успела привести себя в порядок, уложить сбившиеся волосы на место, как толпа расступилась, давая Генеральному Секретарю возможность сесть - на том же самом диване. А где же еще? Такие вещи делаются совсем просто.
Взмах сухой, жилистой руки не позволил Элии встать; в пронзительных глазах старика поблескивал интерес - но ни малейшего удивления.
Он знал!
- Принцесса Элия! - Хейстингз склонился над ее рукой. - Наконец-то! Вы даже прекраснее, чем я ожидал. А где же ваш бородатый брат?
Разговорчики на публику, все он прекрасно знает. Он знал о ее приезде и знал, почему она приехала. Уж ему ли не знать. Плести величайший в истории заговор так, чтобы о нем не узнал Уиллоби Хейстингз, - такое не под силу даже Матушке Хаббард.
Генеральный Секретарь пересел поближе к Элии. Элию больше интересовал его внук, но тут вышла осечка. Не найдя свободного места, Седрик непринужденно устроился на полу у ног деда, этакое тебе двухметровое дитятко. Не замечая присутствия Элии, он скрестил зеленые мосластые ходули и выпучился на Пандору Экклес.
Вот вам, пожалуйста, впал в транс!
Ну и пусть его. Сам факт близости Седрика успокоил головную боль, исчезло и неприятное ощущение, что чего-то не хватает. К тому же Элия и сама не знала, о чем говорить с этим мальчишкой, а уж он-то и тем более.
- Я и не знал, сэр, что у вас есть внук, - заметил Квентин.
Хейстингз взглянул на него поверх бокала, обвел глазами остальную компанию:
- Так никто ничего не записывает? Всемирная система средств массовой информации кисло подтвердила, что да, никто ничего не записывает; филины скромно отвернулись, некоторые из них даже сняли головные повязки с камерами.
- Ну так вот... - Хейстингз сделал драматическую паузу, глубоко вздохнул и продолжил:
- А я что, должен был вам докладывать?
Полный восторг всех - за исключением Квентина. Однако старейшина (??) мировой журналистики быстро оправился, воздел седые кустистые брови и внимательно осмотрел мальчика.
- А сколько тебе лет, Седрик?
Тот с трудом отцепил взгляд от Пандоры:
- Девятнадцать, сэр.
Ровесник - искренне удивилась Элия. Она считала, что этот мальчик значительно младше, просто такой уж вымахал длинный.
- И ты - сын Джона Хейстингза Хаббарда?
- Да, сэр.
И само собой, внук старушки Агнес! Это вполне объясняло интерес к нему журналистов - хотя и не объясняло предчувствия и тревоги Элии. В парне было что-то такое.., но, конечно же, не в физическом смысле. Незрелый ребенок, нескладный и, скорее всего, не слишком умный. Абсолютно не ее тип. Откуда же эта только ей видимая аура?
Остальные телевизионные акулы не вмешивались в проводимое Квентином интервью, однако пристально следили за реакцией Генерального Секретаря.
После нескольких секунд молчания Седрик снова вперил обожающий взор в Пандору - и тут же, словно по сигналу, Квентин задал очередной вопрос:
- Твои родители погибли при несчастном случае. Лопнула струна, так, кажется?
- Да, сэр.
- "Дуб". Мир с кодовым названием "Дуб".
- И вы это помните?
- Нет, - качнул головой Квентин. - На тебя есть досье.
То самое, о чем Норт предупреждала Джетро; по Седрику успели собрать материалы. 5СВС располагает великолепной библиотекой, а у Квентина, конечно же, есть заушник.
- И они шли с ночевкой?
Стандартная техника перекрестного допроса, но мальчишка, разве же он это поймет? Вопросы сыпались один за другим, и каждый раз Седрик отвечал: "Да, сэр!"
- Короче говоря, они, группа из шести человек, ночевали в мире второго класса с кодовым названием "Дуб", и следующее окно не появилось. И все, конец, возобновить контакт не удалось.
У Седрика, похоже, шевельнулись какие-то подозрения:
- Мне так рассказывали, сэр.
Поздно, милый, поздно. Квентин уже готов захлопнуть ловушку.
- Но что же делал в мире второго класса сельскохозяйственный рабочий?
- Сельско.., мой отец был разведчиком!
- Нет, - сочувственно покачал головой Квентин. - В досье не может быть ошибок.
- Дедушка! - взмолился Седрик.
Ты бы головой-то крутил поосторожнее, съехидничала про себя Элия. А то вот бы мы сейчас картину увидели - цыпленок, сам себе свернувший шею.
Хейстингз задумчиво играл пустым бокалом.
- Джон был стажером, учился на разведчика. - Он слегка усмехнулся и взглянул на Квентина. - Эта молодежь ничего не помнит и не знает, но ты-то, Питер, должен бы. Трансмензор только-только появился на свет. И Институт тоже. Тогда еще не было целой армии профессиональных разведчиков. Первый захват планеты осуществлен в двадцать втором году, к двадцать шестому мы еще не наловчились прыгать с планеты на планету, как с кочки на кочку, - не мы, конечно же, а подручные Агнес.
Он снова обвел группу глазами. Седрик согласно кивал, то же делали и двое-трое журналистов, остальные застыли в напряженном ожидании.
- Раз за разом мы находили эти маленькие уютные мирки - и каждый из них казался нам второй Землей. Вы, торопыги, объявляли о них в экстренных выпусках. Вот ты, Питер, когда ты в последний раз упоминал в передаче о каком-нибудь мире второго класса?
Господи, они ж не слушают его, они ему внимают, как пророку. Специалист высочайшего класса!
- Поэтому и занимались этой работой люди, которых сейчас бы не подпустили к ней и на пушечный выстрел. Мой сын был профессиональным ковбоем, участвовал в родео - ни одной неломаной кости во всем теле. Равно как и в черепе. А там были сплошные прерии, на этом Дубе, и какие-то животные, смахивавшие на лошадей. - Он помолчал. - И везде, буквально во всем - смертельная концентрация сурьмы. Но это мы выяснили потом, когда струна уже лопнула. Анализы задержались.
- Но ты, Седрик, ты же ничего этого не помнишь?
Молодец, Квентин! Рви добычу полегче, которая под силу.
- Нет, сэр. Я был тогда младенцем.
- Младенцем, говоришь? Несчастный случай произошел в двадцать шестом году. Двадцать четыре года назад.
Кое-кто из слушателей удивился, но в большинстве своем они этого ждали. И снова голова Седрика повернулась к Хейстингзу, который только что принял от официанта полный бокал.
- Да, Питер, так оно, пожалуй, и есть. - Он задумчиво посмотрел на искрящуюся жидкость, сделал небольшой глоток. - Это случилось как раз во время второй африканской заварушки - ну да, в двадцать шестом.
- Но как же, дедушка...
- Сейчас не время читать лекции про птичек и бабочек, - оборвал внука Хейстингз. - Спроси у своей бабушки - она лучше подкована в технических вопросах.
Седрик отшатнулся, оглушенный всеобщим хохотом.
Жестоко, очень жестоко! Ну как он может издеваться над собственным внуком?
Внуком ли?
Сходство, конечно же, есть, но далеко не такое сильное, как если бы подозрения этой компании были справедливы, а подозрения у них есть - вон как глазки-то блестят. Подпольное клонирование не только было серьезным преступлением, но и воспринималось обществом как нечто позорное - ну еще бы, ведь оно доступно только богатым из богатых. Оправдайся подозрения телевизионных шакалов, разразился бы огромный скандал, Хейстингз бы рухнул, а вместе с ним, пожалуй, и вся хрупкая структура ооновской гегемонии.
Старик попросил сохранить эти разговорчики в тайне. Но вот Седрика самого он в тайне не сохранит, поздно уже, поздно, а значит, мальчик не клонированный, "только сам-то он этого не знает - вон как побледнел.
И тут вмешался лысый шут Франклин Фрэзер.
- Да ты, парень, сплошная загадка. Тайна, покрытая мраком неизвестности. Седрик настороженно повернулся. Вот-вот, учись жить с такими типами! - Раз уж все это неофициально - ты не мог бы сказать, где прятался все эти годы?
В разных углах зала поднялся возмущенный ропот, но Седрик, похоже, этого не замечал.
- В Мидоудейле, сэр. Это такое место на западе, в горах.
Фрэзер понимающе кивнул: