Заметив, что уже смеркается, Абель оторвался от письменного стола и вышел наружу посмотреть на закат и подышать свежим воздухом. Алюминиевый сарай, вмещавший его дом и кабинет, располагался на отшибе от прочих, рядом с зоной контакта. Какой-то непочтительный хулиган намалевал на одной стене этого единственного в Риме административного учреждения - "Президентский дворец", а на противоположной - "Шишка на заднем месте". Все считали, что неизвестный хулиган - не кто иной, как сам Абель. И ничуть не ошибались.
Абель был выжат насухо, можно и на веревку не вешать, а сразу утюгом гладить. Глаза у него болели, словно засыпанные песком, горло - еще сильнее. Он принимал сотни решений в сутки, беседовал с десятками людей, питался всухомятку, на бегу. Эмили считала, что такого, как сейчас, счастья он не испытывал еще никогда, но у Абеля как-то все не находилось времени подумать о справедливости - или несправедливости - такового мнения. Калеченая нога сильно ныла, на Земле это было к сухой погоде, а как здесь?
Неподалеку от президентского сарая сохранилась рощица дерева так в три с половиной. И как это они устояли перед победной поступью Человека? Сохранившись сами, деревья сохранили крошечную лужайку тибрской вроде бы травы. Заповедник. Слонов разводить будем... Абель сел на траву, привалился к серому глянцевитому стволу. Нужно бы втиснуть в накладные первоочередных поставок комплект садовой мебели, но только куда ж его втиснешь?..
Огненным цветком пролетела мимо крупная, пунцовая с фиолетовым бабочка солнце садится, пора и домой, спать. Тени стали длинными, небо сияло радостным многоцветием. Тибр оказался великолепной планетой, пока что не преподнесшей поселенцам ни одного печального сюрприза, за исключением пустяка - повального поноса, но ведь это - стандартная реакция человеческого (и медвежьего, говорят, тоже) организма на резкое изменение обстановки.
Двадцать три года, и уже - царь вселенной? Нет, конечно же, Эмили права, он никогда еще не испытывал такого счастья. Абсолютная власть - это кайф, чистый кайф. И власть эта не успеет его развратить, продлится совсем недолго... Как ни жаль.
Вот и отдых этот, блаженный покой, тоже слишком хорош, чтобы долго продлиться - на президентскую лужайку угрожающе наползала длинная узкая тень.
- Привет, - сказал Седрик Хаббард.
- Сам ты такое слово, - сказал Абель. - Садитесь, пожалуйста, в кресло.
Седрик опустился на колени и протянул для рукопожатия здоровенную мозолистую лапу. Из одежды на нем были шорты, сапоги и бластер. А еще умопомрачительный загар и клочкастая рыжая щетина. Морда героя выглядела на удивление угрюмо, зато нос его почти вернулся к нормальным размерам и форме. Да и костесращивалки на правой руке не наблюдалось - хватит, значит; хорошенького - понемножку.
Абель видел иногда Седрика, но все издали, случая поговорить как-то не представлялось.
- Ну и как относится к тебе мир? - вопросил он. - Я хотел сказать - этот мир.
- Прекрасно.
Абель предпочел бы услышать побольше энтузиазма в голосе.
- А как принцесса, в порядке?
- Да! Да, у нее все прекрасно.
По лицу Седрика расплылась очень глупая улыбка. Вот и Эмили тоже - смотрит на меня, а у самой такая же улыбочка, да и я, вероятно, в аналогичные моменты выгляжу аналогичным образом. Или Элия при разговоре о Седрике. А как улыбалась Ад ель Джилл, когда где-нибудь рядом появлялся Барнуэлл К. Багшо? Странные они все-таки существа, эти люди.
- Все, говоришь, прекрасно? И никто в тебя больше не стреляет?
Седрик чуть надулся и помотал головой. На правой его щеке все еще пламенел ожог - бандитский лазерный пучок чуть не уложил народного героя прямо на второй день заселения. Подлого террориста так и не отловили, однако не было сомнений, что стрелял кто-то из изоляционистов. Не возникало сомнений и в том, что жалкое покушение стало бы вполне доброкачественным убийством, не сшиби Элия Седрика с ног примерно за миллисекунду до выстрела.
Мрачное молчание явно нуждалось в разрядке.
- Ты бы не хотел выпить пива? - любезно предложил Абель.
- Да, пожалуйста!
- Вот и я бы хотел, - печально вздохнул Абель. Седрик окинул его неприязненным взглядом, а затем устроился поудобнее, скрестил свои метровые ходули.
- Ну и что ты намерен с ними делать? С изоляционистами.
- Загоним на Дьявольский остров, пущай себе изолируются. Собственно говоря, большую часть этой шпаны мы уже перевезли, только наврали им, что остров - Райский.
- А как в действительности?
Ну вот, наконец-то хоть раз этот гад улыбнулся.
- Да нет, - отмахнулся Абель, - "дьявольский" - это так, для хохмы, а вообще-то там все в порядке: вода, трава, деревья - не хуже и не лучше, чем здесь. Чуть побольше Ирландии, так что мы избавим себя от их бандитского общества лет на сто, а может, и на триста. - Он долго, взахлеб, зевнул. - И мы обещали господам изоляционистам привезти их семьи, подкинуть чего из жратвы и вещичек, хотя они того совсем не заслуживают.
- Пожалуй.
Абель хмуро всмотрелся в Седрика:
- Да не угрызайся ты, не мучай себя, ни в чем ты не виноват. Ты сработал просто великолепно. Я вот лично жалею об одном - что ты не перестрелял их побольше.
Видя, что Седрик все так же мрачно смотрит в землю, он добавил:
- Мы потеряли гораздо больше парней, чем они. То, что сделал ты, - еще очень малое им наказание. В Кейнсвилле тебя возвели в ранг национального героя. Может, и памятник поставят.
- А как там Барни?
- С ним все о'кей. Малость подлечат, и будет как новенький.
Вранье, честно говоря, но мальчонка, слава Богу, этого не заметил.
И тут окаймленные недельной щетиной губы разъехались в широкой ухмылке:
- Да, здорово это я их сделал, этих изоляционистов. Представляю себе, какие были у них морды, когда они врубились, что я открыл окно и домой им уже не вернуться!
Только ведь не Седрик открыл окно, а Абель, на пару с Лайлом Фишем. С другой стороны, разве удалось бы им загнать всех синезадых агрессоров в один купол, не выруби Седрик вожаков, после чего сам он превратился в ищущую убежища лису, а изоляционисты - в озверевшую свору гончих? Фиш великолепно профессионал, он и есть профессионал - воспользовался неожиданным поворотом событий. С помощью кодов самого высокого уровня он увел в сторону тележки, в которых находились Матушка Хаббард и Чен, остальных же пустил в погоню за Седриком. Только зачем тому знать все это? Пускай себе считает, что Система ему повиновалась.
Но Седрик снова помрачнел. Если раньше национальный герой пялился в землю, то теперь он ковырял ее каким-то сучком.
- О чем мы задумались? - очаровательно улыбнулся Абель.
- Мы с Элией.., мы бы, значит, хотели.., мы тут подумали, что хорошо бы было исследовать перевал - ну, значит, тот, что на снимках с орбиты. - Взмахом несусветно длинной руки Седрик указал на запад, на далекие снежные вершины, феерически раскрашенные закатом в розовые и бледно-оранжевые тона. - Хорошее ведь дело, как думаешь?
В его голосе звучала озабоченность. Инициатором была, конечно же, Элия, а Элии эту идею ненавязчиво подкинул сам Абель.
- Вот даже и не знаю... - Абель задумчиво потер подбородок, тоже покрытый щетиной, но не какой-нибудь там клочкастой, а вполне пристойной и даже обильной. - Она же прямо лингвистический гений, переводит как никто. Зря мы назвали нашу помойку Римом, - тут же чистый Вавилон, а будет и того почище. В следующий раз закинут сикхов и бразильцев - ну куда же мы без нее?
- Ты что, серьезно? - вскинулся Седрик. - Мы же с ней - отличная поисковая группа, она и опасность чувствует, и всю эту научную мутотень знает. А я хорошо управляюсь с пони.
- И еще ты - лучший в мире стрелок.
- Ну, научили меня, - равнодушно пожал плечами Седрик. - Так это ж любого научить можно.