Через несколько дней после псковской встречи полиция выследила и арестовала организаторов смоленского съезда. Планы по созданию социал-демократической партии пришлось на время отложить. Оценив ситуацию, триумвират принял решение не теряя времени отбыть за границу. Местом для реализации своих издательских проектов они избрали Германию, а не Швейцарию, поскольку хотели быть как можно дальше от Плеханова, опасаясь, что его нетерпимость весьма затруднит им жизнь и помешает сохранить хорошие отношения с экономистами и ревизионистами. Первым из страны выехал Потресов. Он приехал в Германию в апреле и с помощью немецких социал-демократов сделал все необходимое для того, чтобы можно было приступать к печати Искры и Зари. Находившиеся в его распоряжении денежные ресурсы были весьма незначительными: на оба издания у него было 5000 рублей — 2000 рублей дала Калмыкова, 1000 рублей дал Жуковский, а 2000 рублей были его собственными[552]. О том, насколько мала была эта сумма и в какой мере задуманное предприятие нуждалось в дополнительном финансировании, можно судить по тому, что для запуска среднего российского ежемесячника в то время требовалось от 30000 до 40000 рублей первоначальных вложений. Отдав все необходимые распоряжения, Потресов уехал в Швейцарию.
Ленин предполагал вскоре там с ним встретиться, но задержался, поскольку во время нелегальной поездки в Петербург был арестован полицией. Судя по всему, полицейские власти были осведомлены о том, чем он и его друзья собираются заниматься за границей, тем не менее его быстро отпустили и даже вернули ему паспорт. Этот эпизод во многом остался непроясненным, но есть некоторые указания на то, что охранка по ошибке сочла Ленина принадлежащим к экономическому крылу социал-демократии и в силу этого заинтересованным в деполитизации рабочего движения, поэтому, по ее мнению, он не только не мог ничего плохого совершить за границей, но, напротив, мог оказаться весьма полезным[553]. Мартов должен был оставаться в России — на то время, которое требовалось для того, чтобы позаботиться о перевозе и распространении изданий.
Пока триумвират занимался всеми этими делами, Плеханов начал военные действия против русских еретиков, окопавшихся на Западе. В марте 1900 года он опубликовал «Vademecum» — работу, направленную против экономистов, контролировавших Союз российских социал- демократов. Грубость языка, которую он позволил себе в этой работе, шокировала даже его поклонников и в немалой степени способствовала тому, что триумвират решил расположиться за границей подальше от него[554]. Затеянная Плехановым кампания провалилась самым позорным образом. На конференции заграничных социал-демократов, состоявшейся в апреле 1900 года, сторонники Союза одержали верх, и потерпевший поражение Плеханов, обозленный, отдалился от активной политической деятельности и приступил к написанию большого труда, посвященного критике ревизионизма[555].
Учитывая воинственное настроение Плеханова, довольно легко представить себе его реакцию на те предложения, которые Ленин и Потресов изложили ему по своем приезде в Женеву. Они предлагали ему присоединиться к ним и оказать финансовую помощь двум изданиям, на страницах которых его врагам будет позволено открыто выражать свои взгляды. Придя в бешенство, он обозвал их закоренелыми оппортунистами и наотрез отказал в какой- либо помощи. Если судить по эмоциональному и довольно путаному ленинскому отчету, написанному им сразу после этой встречи[556], главным камнем преткновения оказался Струве. Плеханов напомнил Ленину и Потресову, как они в 1895 году упрашивали его «не стрелять в Струве», и выразил раздраженное неудовольствие по поводу их теперешнего желания «все примирить». Ленин попытался оправдаться: «…мы обязаны быть елико возможно снисходительны к Струве, ибо мы сами не без вины в его эволюции: мы сами, и Г. В. в том числе, не восстали тогда, когда надо было восстать (1895–1897)»[557]. Но Плеханов не собирался признавать за собой никакой вины. Он с яростью накинулся на «предателей» дела, крича, что, будь у него власть, он бы их всех поставил к стенке[558]. Его брань была столь несдержанной, а ненависть к еретикам столь яростной, что Ленин, к своему собственному изумлению, вдруг обнаружил, что встал на защиту Струве.
Переговоры с Плехановым длились несколько дней. Ленин чувствовал, что истинной ставкой во всех этих спорах является контроль над Искрой и Зарей. Угрожая разрывом, Плеханов в конце концов выторговал для себя должность главного редактора Зари и двойной голос в редакционном совете Искры. Он надеялся что благодаря этому сумеет обеспечить этим изданиям верность ортодоксальной линии. Но эта победа ему дорого обошлась: Ленин, ранее видевший в нем образец партийной чистоты, при столь тесном контакте разглядел в нем обыкновенного политикана. В ходе этих столкновений с Плехановым Ленин пережил один из духовных кризисов, через которые ему несколько раз пришлось пройти в течение переходного периода его жизни. В одной из беглых записей, сделанных им в то время, он писал, «что мы [с Потресовым] за одну ночь совсем переродились»[559].
553
ГА РФ. - ф. Д. П. - 3-е д-во. — хр. 950/1899. - л. 118; см.: Вопросы истории. — № 1. - январь 1963. — С. 114. Согласно этому документу охранки, полиция была уверена, что Ленин намерен ехать за границу для того, чтобы взять под свой контроль организацию «Рабочее дело», в которой, естественно, доминировали экономисты. Владимир Бурцев, разоблачивший Азефа, считал, что Зубатов, один из высших офицеров охранки, осуществлял финансирование Искры, полагая, что это неплохое средство для нейтрализации эсеров. По его мнению, полиция была прекрасно осведомлена о проходивших в Пскове переговорах и о всех заграничных распоряжениях Потресова, отданных для издания Искры и Зари. Он обратил внимание на тот факт, что полиция выдача Крупской загранпаспорт, хотя прекрасно знала, что та направляется в Мюнхен, где располагалась редакция Искры. См.; В. Бурцев. Ленин под покровительством Департамента полиции и немцев. — За свободу (Варшава). - № 113. - 19 мая 1927; Как Департамент полиции отпустил Ленина за границу для большевистской пропаганды. — Былое (Н. С.). — Т. И. - 1933. — С. 85–92. Мюнхенский адрес редакции Искры действительно значится в годовом отчете шефа жандармов за 1901 год, там же названы и все члены редакции, среди них и Ленин. — Обзоры важнейших дознаний о государственных преступлениях, произведенных в Империи. — T. XXV, 1901. -С. 120–121. См. также; А. Н. Потресов. Посмертный сборник произведений. — С. 38; Красная летопись. — № 1/10, 1924. — С. 18–26
554
555
Плеханов впервые атаковал неокантианцев еще осенью 1898 года, когда, критикуя Конрада Шмидта, назвал это направление «буржуазным опиумом». Кроме того, он написал еще несколько работ, посвященных критике неокантианства. См.:
556
Как чуть не потухла «Искра». —
557
558
Примерно в те же дни Поссе приехал в Англию. Там он встретился со старым почтенным анархистом Кропоткиным, который выразил ему свое восхищение Струве. Он также заметил, что вернись он, Кропоткин, в Россию при Николае И, его бы отправили на Сахалин проводить там геологические изыскания, тогда как если бы Россией правил Плеханов, то его просто повесили бы. —