Центральным вопросом разногласий Плеханова с Потресовым и Лениным был вопрос об участии Струве.
Ленин и Потресов хотели остаться верными достигнутым в Пскове устным соглашениям и убеждали Плеханова согласиться, по крайней мере, на «условное приглашение» Струве. Но Плеханов не уступил ни на йоту: он «очень холодно и сухо» заявил о «своем полном несогласии» и сказал им, что они должны выбирать между ним и Струве[560]. В конце августа Ленин и Потресов, опустошенные и подавленные, уехали в Германию, так и не получив от Плеханова обещания участвовать в работе Искры. Разочарование их было так сильно, что они решили на некоторое время оставить начатое и вернуться в Россию.
Если бы не вмешательство Веры Засулич, то вполне возможно, что Искра и Заря никогда не стали бы реальностью. После того, как Ленин и Потресов уехали, а злость Плеханова слегка улеглась, она сумела заставить его прислушаться к их точке зрения: было бы странным ожидать от Струве и его сторонников помощи Искре и Заре, которая, как все согласились, была довольно существенной, не давая им при этом что-нибудь взамен. Плеханов смягчился. В письме, которое он послал ей в Мюнхен, куда она поехала на встречу с Лениным и Потресовым, он писал: «…по долгом размышлении я признаю, что в своей тактике они правы и я готов уступить им во всем. Пусть пригласят и Струве с Тюленем [Туган-Барановский], я и с этим согласен»[561]. Эта уступка, вошедшая в биографию Плеханова как единственное деяние подобного рода, означала успешное завершение переговоров.
Относительно Струве Плеханов выдвинул одно условие: тот должен отказаться от каких-либо притязаний на то, чтобы называться социал-демократом. Плеханов настаивал на этом условии, опасаясь того, что появление на страницах Искры и Зари ревизионистски ориентированных статей еще больше дезориентирует социал-демократические ряды и приведет к усилению теоретических разногласий. Он предложил, чтобы Струве и его единомышленники объявили себя «демократической оппозицией» и выступали скорее как друзья социал-демократов, а не как «товарищи». Ленин и Потресов согласились с этим требованием. Таким образом, по настоянию Плеханова, для того чтобы ему позволили сотрудничать с социал-демократами, Струве должен был добровольно покинуть их ряды.
После достижения соглашения с Плехановым Ленин заново переписал псковское заявление. Те пункты, которые вызвали сильное раздражение Плеханова — о необходимости «многообразия» мнений и об «общедемократической» природе новых изданий, — были изъяты и заменены кратким лаконичным обещанием того, что Искра откроет свои страницы «полемике между товарищами». Если псковский вариант был пронизан мыслью о желательности единства всех социал-демократических направлений, то в новой версии ленинского заявления упор делался на размежевание между настоящими марксистами и диссидентами. И если в первом варианте относящиеся к ревизионизму замечания были несистематичны и расплывчаты, то во втором отношение к нему было сформулировано резко и определенно: «…мы не намерены сделать наш орган простым складом разнообразных воззрений. Мы будем вести его наоборот, в духе строго определенного направления. Это направление может быть выражено словом — марксизм, и нам вряд ли есть надобность добавлять, что мы стоим за последовательное развитие идей Маркса и Энгельса и решительно отвергаем те половинчатые, расплывчатые и оппортунистические поправки, которые вошли теперь в такую моду с легкой руки Эд. Бернштейна, П. Струве и многих других»[562].
В другой части пересмотренного варианта аннотации было использовано понятие «легальный марксизм» — для обозначения идеологического течения в российской социал-демократии, якобы антагонистически отличающегося от настоящего марксизма.
561
Л. Я. Потресов и
562