Я колебался, так как много и сильно любил и много, бесконечно много страдал от чужого страдания, делая его своим и ставя себя, таким образом, в неразрешимые конфликты чувств и обязательств…. Если бы не это свойство, я бы не поехал в Монтрё, а давно уже был бы в Петербурге….Если Вы говоря о моей слабости, намекаете на то настроение, которое меня заставило просить Александру] М[ихайловну] выбраться на встречу в Германию, то я Вам скажу: я не люблю ссылаться на невропатологию, но для меня и теперь и, тогда (в светлые промежутки) было ясно, что мое душевное состояние — по не совсем понятным для меня самого ближайшим и конкретным причинам — было действительно совершенно ненормальное. А из того, что я сознавал ненормальность, патологический характер моего состояния, мне в итоге не было легче. Вы правы, что это слабость, но слабость исключающая субъективную виновность даже в моих собственных глазах, то есть в глазах человека, которому все труднее и больнее констатировать свою собственную ненормальность.
Что моя слабость «принижала и принизила» меня в глазах Александры] М[ихайловны] Вы, быть может, и даже наверно, правы, но после всего сказанного Вам, быть может, не покажется странным мое собственное признание, что эта слабость меня лично в моих глазах всегда возвышала. Я могу жалеть — с точки зрения потерянного времени и затраченных душевных сил — об этой слабости, но, если бы ее не было, не было бы и никаких душевных конфликтов, то есть не было бы того, что составляло сущность наших отношений с А[лександрой] М[ихайловной] и давало им краску….Она, сильный человек, взвалила на меня, слабого, всю тяжесть решения, а при тех условиях, в которых я прожил последние три года, я мог только колебаться…»
Весной следующего года Струве и Нина уехали из Санкт-Петербурга в Вену, где в праздничный день 1 мая 1897 года состоялось их бракосочетание
Глава 8. Новое слово
После трех лет напрасных усилий, зимой 1896-97 годов петербургские социал-демократы наконец обзавелись собственным журналом. Его название — Новое слово — было придумано не ими, а основателями этого издания, тем не менее оно прекрасно озвучивало задачу, которую социал-демократы ставили перед своим печатным органом: пропагандируя новые западнические взгляды, противостоять всевозможным националистическим идеологиям, которые множились и справа, и слева.
История перехода Нового слова в руки социал-демократов длинна и запутанна. Коротко ее можно изложить следующим образом[351]. Этот «толстый» ежемесячный журнал был основан в 1893 году как издание, отражающее центристско-либеральные взгляды. Журнал с трудом сводил концы с концами и через два года был продан богатой жене петербургского издателя Ольге Поповой, поручившей все дела по его управлению редакторам-социалистам во главе с С. Н. Кривенко. Однако это не привлекло к журналу новых подписчиков, и Попова, потеряв на этом деле около пятидесяти тысяч рублей и устав от препирательств с редакционной командой, стала искать способ освободиться от столь хлопотной собственности. В поисках выхода из создавшегося положения она вступила в переговоры с журналистом В. А. Поссе, только что перешедшим в социал-демократический лагерь. Поссе сделал ей предложение — передать причинявший ей неприятности журнал ему и его другу М. Н. Семенову, преуспевающему помещику, с тем условием, что они постепенно выкупят у нее это издание на средства, получаемые от его распространения. В качестве гарантии на случай, если их надежды не оправдаются, Семенов предоставил доходы от своего имения. Попова, которая в любом случае ничего не теряла, согласилась, и в феврале 1897 года Новое слово перешло к Поссе и Семенову. Кривенко и его товарищи громко протестовали против своего увольнения и даже оспорили решение Поповой перед судейской коллегией, но безрезультатно.
Новые хозяева журнала были уверены, что смогут оживить умирающий ежемесячник, поскольку чувствовали, что в России сформировался немалый неудовлетворенный спрос на социал-демократические издания. Об этом свидетельствовали и хороший прием, оказанный читателями книгам, выпущенным Потресовым, и впечатляющие тиражи Самарского вестника[352]. Первое, что надо было сделать, это выбрать редактора — и выбор был очевиден. К тому времени Струве не только был одним из главных глашатаев социал-демократических идей в России, но и, в результате женитьбы своего брата, стал родственником Поссе. Посоветовавшись с Калмыковой (с которой он сохранил хорошие отношения), Струве принял предложенный ему пост. После этого был сформирован редакционный совет: Струве — главный редактор; Туган-Барановский — соредактор; Поссе и Семенов — редакторы, отвечающие за иностранные и местные новости соответственно; Калмыкова — литературный редактор. Для предупреждения осложнений с полицией официальным главным редактором был объявлен муж Поповой.
351
История
352
Газета