После бесславного провала «Выборгского воззвания», продемонстрировавшего как слабость кадетов перед лицом властей, так и отсутствие массовой поддержки, лидеры партии решили пересмотреть ее стратегию. На заседании Центрального комитета, состоявшемся 3 августа 1906 года, в центре внимания оказались правовые проблемы, которые породило воззвание. Часть членов настаивала на том, чтобы партия еще раз подтвердила приверженность идеям воззвания и перешла на нелегальное положение. Другим казалось, что ЦК должен признать обнародование этого документа ошибкой и попытаться выправить ситуацию. Разумеется, Струве поддерживал вторую позицию. Ни при каких обстоятельствах, говорил он, партия не должна уходить в подполье. Подобная политика будет означать, что избиратели, поддержавшие кадетов, отойдут к другим партиям, а место конституционных демократов будет занято Мирным обновлением. От воззвания, безусловно, нужно отречься: «партия на условиях выборгского постановления существовать не может». Злосчастный документ он предлагал «свести на нет»[92].
Вопрос о «Выборгском воззвании» еще более обострил противостояние между левыми и правыми кадетами. Ходили упорные слухи, что партия конституционных демократов вот-вот развалится: ее левое крыло преобразуется в подпольную революционную группировку, в то время как правое объединится с октябристами. Струве всеми силами противился подобному развитию событий. В большой политической речи, произнесенной 20 октября 1906 года в Московском кадетском клубе и названной «Идейные основы партии народной свободы» (#330), он отстаивал единство партии. С готовностью соглашаясь с тем, что кадеты не более монолитны, чем любой политический блок, он не усматривал в этом факте ничего особенного: то же самое наблюдалось у английских либералов и французских радикалов. Раскол кадетской партии еще более усугубит поляризацию русской политики. В то же самое время Струве вновь предостерегал от блокирования с радикалами и от революционных жестов типа «Выборгского воззвания». Кадеты были либеральной, демократической и социалистической партией, но ни в коем случае не радикальной. Он решительно нападал на революционный социализм, видя в нем утопию, противостоящую реализму эволюционных и образовательных методов. Задача партии заключалась не в том, чтобы пропагандировать насилие, — она должна была способствовать появлению в России «общественно ответственного гражданина». Те же аргументы он приводил на IV съезде партии, состоявшемся в Хельсинки в конце сентября. В выступлении, встреченном делегатами с огромным вниманием, он заявил: «Чем больше мы ударимся в революционизм, тем дальше будем отброшены в сторону реакции». Зал взорвался аплодисментами[93].
К тому времени Струве стал ведущим представителем правого крыла кадетов — меньшинства, опиравшегося на поддержку восьми из сорока членов ЦК. Для их левых оппонентов все надежды на конструктивную (или «органическую») работу в Думе выглядели «конституционной иллюзией»; они призывали либералов завершить то, что не удалось сделать в 1905 году, то есть стать революционерами. Правые же считали конституцию далеко не идеальной, но вполне работающей, и были готовы к значительным компромиссам ради modus vivendi с режимом. В данной ситуации Милюков выступал сторонником среднего пути с легким креном влево: ему нравилось использовать угрозу революционной смуты в качестве оружия в политической борьбе, но в то же время он желал, чтобы в деле продвижения реформ партия использовала любые конституционные возможности.
Именно умеренная, левоцентристская стратегия Милюкова к концу 1906 года восторжествовала в Центральном комитете партии. Как и прежде, выработанная тогда политика опиралась на конфронтацию, но гораздо менее агрессивную: «не штурм, а правильная осада» — так определял новую стратегию сам Милюков[94]. Струве дополнил милюковские инициативы поддержанным большинством предложением, согласно которому все начинания кадетской фракции в следующей Думе должны были облекаться в форму «поправок к правительственным законопроектам»[95]. На заседании ЦК, проведенном в конце октября 1906 года, Струве заявил, что лозунг «ответственного министерства», который он сам наиболее рьяно отстаивал, необходимо смягчить в пользу требования «министерства, солидарного с Думой»[96]. Это были весьма умеренные предложения. В тот период Струве пользовался большой популярностью в партии: по числу голосов, полученных в ходе избрания руководства санкт-петербургского отделения, состоявшегося 22 ноября 1906 года, он оказался третьим после Милюкова и Родичева[97]. Но враждебное отношение к нему товарищей слева дало о себе знать во время выдвижения кандидатов для участия в выборах во II Государственную Думу, когда он получил лишь восьмой результат из двенадцати[98] — достаточно для того, чтобы быть выдвинутым, но явно мало для демонстрации безоговорочного доверия.
92
Красный архив. — Т. 47/48. - 1931. — С. 131. На заседании ЦК, состоявшемся 19 сентября 1906 года, он с горечью характеризовал неспособность партии отказаться от «Выборгского воззвания» как *Eiertanz».
95
Протоколы Центрального комитета конституционно-демократической партии. — Заседание от 30 января 1907. — ГА РФ. — Фонд 523, ед. хр. 28.