По мнению Струве, общественные науки, включая экономику, были «засорены» некритически сформулированными или некритически заимствованными понятиями универсалистского толка. Данный недуг объединял внешне отличающиеся друг от друга социоэкономические школы: меркантилизм, либерализм, социализм и более современные, математически ориентированные доктрины. Все эти направления, полагал он, пытались материализовать или «субстанциализовать» свои базовые понятия, такие, как богатство, ценность, деньги, производительность, распределение, и по этой причине каждое из них коренилось в предшествующей допозитивистской культуре, которую давно преодолели естественные науки. Немногочисленные исключения, к которым он относил труды Буридана, Николая Орезмия, сэра Вильяма Петти и физиократа Тюрго, будучи в меньшинстве, не оказывали решающего влияния.
Струве утверждал, что наиболее пагубное «универсалистское» влияние на экономическое мышление оказала идея естественного закона. Фундаментальной ее особенностью является смешение эмпирических и нормативных (этических) элементов, убеждение в том, что сущее и должное соседствуют друг с другом, с точки зрения неокантианцев совершенно неприемлемое. Он отмечал, что хотя с XVII столетия и по сей день политическая экономия все более превращалась в прикладную науку, становилась отраслью государственного управления, ее философские основания по-прежнему коренились в традиционной метафизике.
Идейной опорой всех ведущих экономических доктрин была, согласно Струве, вера стоиков в существование всеобщего закона, управляющего космосом. Предшественник стоической школы Гераклит усматривал в этом законе источник как физического, так и морального миропорядка; в свою очередь Зенон и его ученики полагали, что законы природы и принципы нравственности имеют сходное происхождение и, следовательно, тождественны по сути. Применяя свою концепцию, стоики, отдававшие приоритет этике, ставили моральное выше физического. «Можно сказать, — отмечал в данной связи Струве, — что эта концепция наложила свой отпечаток на целые столетия экономического мышления»[16]. Взгляды стоиков были восприняты Цицероном и римскими правоведами, а через них усвоены и средневековой мыслью. Явные следы рассматриваемой установки можно обнаружить в писаниях таких относительно современных философов, как Гуго Гроций и Локк.
Даже после того как экономика утвердила себя в качестве самостоятельной научной дисциплины, — Струве датирует это событие второй половиной XVIII века — естественное право продолжало в ней доминировать. Все физиократы, начиная с Кенэ, разделяли убеждение стоиков об идентичности физического и морального порядка. Они первыми выдвинули тезис о том, что свобода экономической деятельности представляет собой «естественный закон» — до сего момента понятие естественного права использовалось для оправдания только политических или экономических свобод. Кенэ предполагал существование «естественного» мирового порядка, нерушимого, совершенного и выражающего Божью юлю. Из этого убеждения проистекала его апология laissez faire, призывавшая отвергнуть законы, установленные людьми, ради «естественных», дарованных свыше. Несмотря на свои разногласия с Кенэ, Адам Смит также усвоил эту моральную позицию: экономические воззрения обоих мыслителей были выношены «во чреве этики»[17].
Но даже в то время, когда теория естественного права почти безраздельно доминировала в экономической мысли, сумело заявить о себе новое, эмпирическое течение, питаемое естественнонаучными открытиями. Ведущим его представителем был сэр Вильям Петти, английский врач XVII века, которого Струве, им восхищавшийся, считал предтечей современной научной экономики. Петти имел дело только с измеряемыми сущностями. Струве с удовольствием цитировал следующее его высказывание: «Вместо сравнительных и превосходных степеней и умственных арументов я решил выражаться… посредством чисел, веса или леер»[18]. Свой «физико-математический» подход к экономике Петти противопоставлял «этическому натурализму», берущему начало в философии стоиков.
16
#449/297. В этой части своего анализа Струве опирался на работы Вильгельма Хасбаха, в особенности на его книгу «Die allgemeinen philosophischen Grundlagen der vom François Quesnay und Adam Smith begründeten politischen Oekonomie» (Leipzig, 1890), которую он начал цитировать еще в 1896 году. См.: #33а/531.
18
С.Н. Hull (éd.). The Economic Writings of Sir William Petty. - Vol. I. - Cambridge, England, 1899. - P. 244. Цит. в: #449/301.