Для рассмотрения социальных феноменов Струве предложил две принципиальные категории: «единство» и «целое». «Единство» постулирует субъективную волю, способную к целенаправленному усилию; первейшим примером здесь выступает государство. Общество, однако, никогда не бывает «единым», оно способно быть лишь «целым», то есть совокупностью различных воль и устремлений. Есть несколько разновидностей целого. Случайные скопления, такие, как, например, куча камней, части которых пребывают лишь в неопределенных отношениях друг с другом, составляют первый вариант. Это — «реальная совокупность». Очевидно, что общество представляет собой «целое» иного рода. Другим типом является организм. Но общество невозможно уподобить и данному типу, так как в нем отсутствует единое волевое начало, отличающее любой организм. Подбирая термин, наилучшим образом описывающий социальную целостность, Струве обратился к словарю экологии. То, что экологи называют «доминирующим сообществом» — сеть взаимозависимостей между животными, а также между ними и их окружением, наблюдаемую, скажем, в лесу, — Струве назвал «системой». В отношении элементов системы нельзя говорить ни об отсутствии индивидуальных воль (отличающем составные части организма), ни о совершенно раздельном их сосуществовании. Напротив, они пребывают во вполне осмысленных взаимоотношениях, позволяющих им сохранять индивидуальную идентичность и волю. Система — это царство «иррационального», управляемое гегелевской «гетерогонией целей»; единство, напротив, представляет собой сферу рационального, в которой преобладает то, что Струве называл «автогонией» (то есть самозарождением) целей. В системе доминирует бессознательное, в единстве — сознание. «Организм» (категория, для которой Струве не находит места ни в экономике, ни в социологии) представляет собой синтез того и другого[53]. Этому различию Струве придавал принципиальное значение, ибо именно на нем основывалась его концепция «основного дуализма социоэкономического процесса».
В тех случаях, когда «потребность» направлена на ограниченное число объектов или услуг, в дело вступают экономические механизмы. Поскольку экономика означает стремление к максимальной прибыли при минимальных затратах, она требует установления единой системы мер и стандартов. По этой причине количественная измеряемость оказывается неотъемлемой чертой экономических процессов; эта особенность отличает экономику от прочих сфер культуры. Универсальной единицей измерения становятся «деньги», независимо от того, идет ли речь о настоящих деньгах или же об абстрактных единицах калькуляции, которые Робинзон Крузо мог использовать на своем абсолютно изолированном острове. Деньги и их коррелят — цена — неотделимы от экономической деятельности. Там, где власть насильственным путем лишает деньги их естественных функций, происходит не исчезновение денег, но распад рынка[54].